Насеризм

Насеризм — панарабское движение. Было создано в Египте президентом Гамаль Абдель Насером.

Идеология

Насеризм имел антиизраильское и антизападное направление. Во многом он был похож на популизм. Разница между ними заключалась в бо́льшей идеализации лидера в насеризме.

Распространение

Из египетского течения насеризм быстро стал общеарабским направлением. В 1950-х годах он сильно накалил обстановку в Ливии. Кроме того, насеризму стали подражать в Латинской Америке, особенно сильное распространение там он получил в 1968—1975-х годах в связи с усилением диктатуры в Перу.

Буржуазная фаза

При Анваре Садате насеризм вошёл в «буржуазную фазу». Садат критиковал движение, заявляя, что его сторонники добиваются расположения народа. Он проводил политику уничтожения насеризма. В частности, Садат отклонил проект создания насеристской партии, тем самым не дав движению стать политической силой.

Политика Садата вызвала протест у части насеристов. Несмотря на то что насеризм имел много сторонников, отсутствие политической поддержки и опыта борьбы против власти не дали движению развиться в Египте в политическую партию.

См. также

• Арабский социализм

Отрывок, характеризующий Насеризм

Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.