Национальный совет обороны ГДР

Национальный совет обороны ГДР (нем. Nationaler Verteidigungsrat der DDR; NVR) — высший государственный орган ГДР по вопросам обороны страны и планирования мобилизации. Создан в 1960 году, в его состав входили руководящие члены СЕПГ и так называемых военизированных органов ГДР.

Согласно Конституции ГДР 1968 года Совет представлял собой руководящий орган государства, наделённый неограниченными законодательными и исполнительными полномочиями в случае обороны страны.

Предшественница Национального совета обороны ГДР, Комиссия по безопасности, собралась на своё первое заседание 6 июля 1954 года. В 1960 году Комиссия по безопасности была преобразована в Национальный совет обороны, положение о котором 12 сентября 1960 года было внесено в Конституцию ГДР. Национальный совет обороны закреплял внутрипартийные руководящие политические позиции Вальтера Ульбрихта. В состав Национального совет входили: председатель (Вальтер Ульбрихт, позднее Эрих Хонеккер) и не менее 12 членов Совета, которые состояли в СЕПГ и в большинстве являлись членами Политбюро ЦК СЕПГ. В подчинении Национального совета обороны находились окружные и районные управления, председателями которых в свою очередь являлись первые секретари окружных и районных комитетов партии. Председатель НСО назначался Народной палатой по предложению президента (с октября 1960 года - Государственным Советом), остальные члены назначались президентом.

В декабре 1989 года все члены НСО были отправлены в отставку и больше на их место никто не назначался. После объединения Германии в 1990 году бывшие члены Национального совета обороны ГДР подверглись судебному преследованию за отдачу приказа стрелять в беглецов из ГДР у Берлинской стены.

Ссылки

• [www.documentarchiv.de/ddr/1960/ddr-nationaler-verteidigungsrat_ges.html Закон об образовании Национального совета обороны ГДР  (нем.)]
• [www.nationaler-verteidigungsrat.de/ Протоколы заседаний Национального совета обороны в Федеральном архиве  (нем.)]

Отрывок, характеризующий Национальный совет обороны ГДР

Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.