Непотопляемость

Непотопляемость — способность судна оставаться на плаву и не опрокидываться при повреждении его корпуса и затоплении одного или нескольких отсеков. Также — раздел теории корабля, изучающий это мореходное качество.

В теории корабля рассматривается отдельно, но по существу является составляющей живучести судна. Сохранение непотопляемости поэтому является частью борьбы за живучесть (БЗЖ).

Понятие непотопляемости впервые введено С. О. Макаровым, теория непотопляемости создана А. Н. Крыловым, дополнена и развита И. Г. Бубновым, и др. Первый известный случай применения теории непотопляемости — спрямление броненосца «Орёл», повреждённого в Цусимском сражении.

Требования непотопляемости

Для обеспечения непотопляемости недостаточно сохранять положительную плавучесть. Судно должно еще плавать не опрокидываясь, иначе возможно потопление даже при положительной плавучести. Поэтому требованием непотопляемости является сохранение остойчивости до полного исчерпания запаса плавучести. Практически это означает, что допускается некоторое снижение плавучести, если оно позволяет сохранить остойчивость и посадку.

В практике судовождения непотопляемость — это способность судна при определенном повреждении отвечать требованиям классификационного общества в отношении плавучести и остойчивости. Например: неуменьшение поперечной метацентрический высоты ниже 0,3 м, сохранение 35 % запаса плавучести и крена не более 2° при нарушении водонепроницаемости любого отсека. Наиболее строгие требования предъявляются к непотопляемости пассажирских судов.

Пять теоретических случаев затопления

В теории рассматривается влияние различных случаев затопления на плавучесть, поперечную остойчивость и поперечную посадку (с креном или без). Определение того, к какому случаю относится затопление, важно для выбора способа сохранения (восстановления) непотопляемости и должно обязательно проводиться перед началом мероприятий по БЗЖ.

I

Судно имеет полностью затопленный отсек (или несколько отсеков), симметричный относительно диаметральной плоскости (ДП). Оно сидит ниже конструктивной ватерлинии (КВЛ) без крена. Самый простой случай затопления. Может уменьшаться начальная метацентрическая высота, остальные факторы, влияющие на непотопляемость, отсутствуют.

II

Судно имеет полностью затопленный отсек (отсеки), несимметричный относительно ДП. Таким образом, оно сидит ниже КВЛ с креном на затопленный борт. Уменьшается метацентрическая высота, уменьшается угол заката диаграммы остойчивости со стороны затопленного борта.

III

Судно имеет полностью затопленный отсек (отсеки), несимметричный относительно ДП. Оно сидит ниже КВЛ с креном на борт, противоположный затопленному. Дополнительно к вышеуказанным факторам, возникает опасность переваливания на затопленный борт с ускорением, а значит уменьшается не только статическая, но и динамическая остойчивость.

IV

Судно имеет частично затопленный отсек (отсеки), имеющий свободную поверхность. Оно сидит ниже КВЛ с креном. Уменьшается метацентрическая высота, начальная остойчивость отрицательна. Значительно снижается запас динамической остойчивости.

V

Судно имеет частично затопленный отсек (отсеки), имеющий свободную поверхность, несимметричный относительно ДП. Оно сидит ниже КВЛ с креном на борт, противоположный затопленному. Самый опасный случай затопления. Помимо резкого снижения запаса динамической остойчивости, имеется опасность переваливания на затопленный борт и последующего опрокидывания.

Средства обеспечения непотопляемости

Непотопляемость обеспечивается рядом мер:

Конструктивные

Принимаются при проектировании и постройке, реже — переделки в ходе эксплуатации судна.

Деление внутреннего объёма корпуса судна на водонепроницаемые отсеки по вертикали (палубами) и горизонтали (переборками); соединение отсеков противоположных бортов; устройство двойного дна и двойного борта; установка водоотливных и осушительных средств, и другие.

Организационные

Принимаются в ходе эксплуатации.

Наблюдение за уровнем льяльных вод, состоянием водонепроницаемых закрытий, перепускной арматуры, шпигатов; контроль целостности корпуса и переборок, нагрузки и расходования грузов, особенно жидких грузов; поддержание в готовности средств БЗЖ.

Технические

Принимаются в ходе борьбы за живучесть, обычно в результате повреждений.

Устранение крена и дифферента судна путём затопления отсеков, симметричных с поврежденными (контрзатопление), восстановление остойчивости перепуском жидких грузов из верхних отсеков в нижние и приёмом балласта в нижние отсеки; восстановление целостности корпуса и переборок (заделка пробоин); откачка поступившей воды.

Таблицы непотопляемости

Чтобы сократить, а по возможности исключить расчеты элементов плавучести и остойчивости в случае повреждения, и облегчить принятие решения, заранее вычисленные данные по типовым вариантам затоплений сводятся в табличную форму. В таблицах указывают:

• объем каждого водонепроницаемого отсека;
• величины изменения остойчивости и осадки, крена и дифферента судна при их затоплении для двух случаев: полностью и частично (со свободной поверхностью).

При этом крен на правый борт считается положительным, а на левый отрицательным; заполнение отсека считается как отрицательное изменение плавучести, осушение как положительное. Это позволяет вычислять суммарное влияние затопления / осушения нескольких отсеков.

Вторая половина таблиц содержит рекомендованные меры спрямления для каждой ситуации:

• перепуск / перекачка жидких грузов;
• выбор отсеков на затопление или осушение.

Обычно таблицы сопровождаются схемой водонепроницаемых отсеков. На схеме указываются сокращенные данные для каждого отсека в форме дроби, например:

<math> \frac {-0,2 | 1,45} {-8,54} </math>

Рассмотрение пяти основных случаев показывает, почему определение случая затопления критически важно. Неправильный выбор способа спрямления или удаления воды может вызвать ухудшение остойчивости и привести к потере судна. Например, попытка спрямить контрзатоплением судно, относящееся к пятому случаю, может вызвать переваливание с динамическим моментом выше допустимого, и опрокидывание.

Очевидно, что для определения состояния судна необходима точная информация: какие отсеки затоплены, частично или полностью, сообщаются они с забортной водой или нет. С этой целью организуется сигнализация, осмотр помещений, а на боевых кораблях — также постоянная вахта и дозоры живучести.

Впервые таблицы непотопляемости в пригодной для практики форме были созданы А. Н. Крыловым в 1904 году.

См. также

• Мореходные качества судна

Литература

• Кулагин, В. Д. Практические расчеты остойчивости, непотопляемости и ходкости судов. Л., Судостроение, 1998.

Отрывок, характеризующий Непотопляемость

– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.