Николай (Корняну)
| Митрополит Николай Mitropolitul Nicolae<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 17 февраля 1962 — 28 сентября 2014 | ||
| Церковь: | Румынская православная церковь | |
| ||
| 15 декабря 1960 — 17 февраля 1962 | ||
| Церковь: | Румынская православная церковь | |
| Имя при рождении: | Николай Михал Корняну | |
| Оригинал имени при рождении: |
Nicolae Mihail Corneanu | |
| Рождение: | 21 ноября 1923 Карансебеш, жудец Караш-Северин, Королевство Румыния | |
| Смерть: | 28 сентября 2014 (90 лет) Тимишоара, Румыния | |
| Принятие монашества: | 12 января 1961 | |
| Епископская хиротония: | 15 января 1961 | |
Митрополит Николай (рум. Mitropolitul Nicolae, в миру Николае Михаил Корняну, рум. Nicolae Mihail Corneanu; 21 ноября 1923, Карансебеш, жудец Караш-Северин, Королевство Румыния — 28 сентября 2014, Тимишоара, Румыния) — епископ Румынской православной церкви, архиепископ Тимишоарский, митрополит Банатский (1962—2014). Деятель экуменического движения, богослов.
Содержание
Биография
Родился 21 ноября 1923 года в семье православного священника. Рано потерял отца, воспитывался матерью в православной традиции. В 1942 году завершил основное и лицейское образование в родном городе Карансебеш.
В 1943 году в приходском храме в Обреже Караш-Северинского жудеца был рукоположен во диакона епископом Карансебешским Вениамином (Нистором).
В 1946 году окончил на богословский факультет Бухарестского университета, получив лицентиат по богословию и поступил в докторантуру. С того времени публиковал статьи по патристике.
В 1947—1948 году служил вспомогательным преподавателем в Карансебешской богословской академии.
30 июня 1949 года под руководством профессора Иоанна Комана защитил диссертацию на тему: «Жизнь и подвиг святого Антония Великого. Начала христианского монашества в долине Нила».
После упразднения Карансебешской епископии в 1949 году был определен секретарём, а затем главным референтом епархиального центра в Тимишоаре. В 1952—1956 годы служил советником по вопросам культуры Тимишоарской и Карансебешской архиепископии.
В 1956 году вернулся к образовательной работе в Карансебешской духовной семинарии, где преподавал греческий и французский языки. В марте 1959 году был переведен в Сибиуский богословский институт лектором на кафедре миссионерского направления, где преподавал символическое богословие и греческий язык.
15 декабря 1960 году назначен епископом Арадским, Иенопольским и Хэлмаджуским и в тот же день епископом Ботошанским Феоктистом (Арэпашу) рукоположен во священника.
15 января 1961 году в Бухарестском Новом соборе святого Спиридона хиротонисан во епископа Арадского, Иенопольского и Хэлмаджуского. Хиротонию возглавил Патриарх Румынский Юстиниан. 22 января того же года состоялось настолование в Арадском епископском кафедральном соборе.
В феврале 1962 года был избран архиепископом Тимишоарским и Карансебешским, митрополитом Банатского. 4 марта того же года в митрополичьем Тимишоарском соборе Патриарх Юстиниан в сослужении других членов Священного Синода возглавил его настолование.
В апреле-июне 1967 года являлся местоблюстителем Трансильванской митрополии, а в октябре 1977-апреле 1978 годы — местоблюстителм Олтенской митрополии. Неоднократно временно замещал Арадскую кафедру, а единовременно — Карансебешскую.
Деятельность
Во главе Тимишоарской кафедры инициировал пристройку нового крыла к зданию епархиального центра; устройство и освящение крестовой церкви (1972); переустройство архиепископской типографии (1982). Организовал создание музейной коллекции митрополичьего собора, активно содействовал созданию новых и реконструкции существующих храмов и монастырей, в том числе ктиторство нового храма Тимишенского монастыря в 1969 году; возрождение Чебзинского монастыря в 1993 году. Также способствовал открытию Тимишоарского богословского факультета в 1993 году.
Активно участвовал в международной деятельности Румынской Православной Церкви. В 1961 году участвовал в экуменических и межконфессиональных форумах, в частности, в Генеральной ассамблее Христианской конференции за мир в Праге. В 1962 году был избран постоянным членом «Группы патристических исследований» учрежденной комиссией «Вера и порядок» Всемирного совета церквей (ВСЦ).
В 1978—1981 годы являлся членом Центрального комитета ВСЦ. В 1980 году принял участие в международном симпозиуме о «поиске мира поверх идеологических разделений».
В 1980-х годы сотрудничал с Венским институтом «Про Ориенте». Также являлся делегатом от Румынской Православной Церкви на инаугурациях Римских пап Иоанна Павла I и Иоанна Павла II.
Как член румынских церковных делегаций посетил поместные Православный Церкви Болгарскую (1966); Русскую (1971); Элладскую (1971); Константинопольскую (1978, 1981, 1989); Сербскую (1981, 1995); Иерусалимскую (2000). Также посещал антихалкидонтиские церкви Армянскую, Коптскую, Эфиопскую и Сирийскую (1969, 1979, 1997); ещё раз отдельно Эфиопскую (1971); римо-католическую церковь в Бельгии (1972); лютеранскую церковь в Швеции (1987).
Для окормления румынских православных общин за границей несколько раз посещал США и Канаду (1979), Австралию и Новую Зеландию (1984) и Западную Европу.
Был одним из участников в экуменической молитвы в Ассизи в 1986 году.
Скандал с причащением у униатов
25 мая 2008 года принял участие в литургии в униатской церкви в городе Тимишоара, в присутствии апостольского нунция в Румынии, римско-католического архиепископа Франциска Хавьера Лозано. По словам очевидцев, во время причащения духовенства митрополит Николай неожиданно покинул своё место среди молящихся, вошёл в алтарь и попросил разрешения причаститься. Униаты расценили это событие как «удивительное чудо и проявление братской любви, свидетельствующей о сближении двух румынских Церквей-сестёр»[1].
Инцидент вызвал возмущение не только среди православных Румынии, но и в других поместных Православных Церквах[2]. В июле того года Священный Синод Румынской Православной Церкви осудил этот неканонический поступок. Синод указал на недопустимость для всех членов Румынской Православной Церкви «причащаться в другой христианской Церкви», равно как и недопустимость для всех православных клириков «совершать таинства совместно со служителями других культов». Нарушители, как было объявлено, «теряют общение с Православной Церковью и, как следствие, будут подвергнуты каноническим санкциям, соответствующим положению, которое они занимают в Церкви». Вместе с тем Синод но не вынес каких-либо санкций, митрополит Николай сохранил сан и должность, а также продолжил публикацию своих богословских книг[3].
Сочинения и труды
- Învăţătura creştină ortodoxă, Timişoara, 1971.
- Ieşit-a sămănătorul. Culegere de predici, Timişoara, 1974.
- Pedobaptismul de-a lungul vremii, Timişoara, 1975.
- Fundamentarea teologică a pedobaptismului, Timişoara, 1979.
- Temeiurile învăţăturii ortodoxe, Timişoara, 1981.
- Învăţătura ortodoxă despre mântuire, Timişoara, 1983.
- Contribuţia Banatului la teologia şi spiritualitatea românească. Studii patristice, Timişoara, 1983.
- Culegere de predici, Timişoara, 1984.
- Biserica românească din Nord-Vestul ţării în timpul prigoanei hortiste, Bucureşti, 1986.
- Patristica mirabilia. Pagini din literatura primelor veacuri creştine, Timişoara, 1987; Iaşi, 2001.
- Quo vadis? Studii, note şi comentarii teologice, Timişoara, 1990.
- Viaţa şi petrecerea Sfântului Antonie cel Mare, Timişoara, 1998.
- Origen şi Celsus, Bucureşti, 1999.
- Pe baricadele presei bisericeşti, vol. I—II, Timişoara, 2000.
- Credinţă şi viaţă, Cluj, 2001.
- Pe firul vremii — meditaţii ortodoxe, Bucureşti, 2000.
- Popasuri duhovniceşti de la Crăciun la Paşti, Timişoara, 2001.
- Miscelaneea patristica, Cluj, 2001.
- Farmecul scrierilor patristice, Bucureşti, 2002.
- Patristica — filosofia care mângâie, Cluj, 2004.
- Actualitatea literaturii vechi creştine, Timişoara, 2007.
- Pentru mai binele obştesc, Timişoara, 2008.
- Pe aripile cuvântului, Timişoara, 2009.
- Scrisori Pastorale, Timişoara, 2011.
- координатор труда Ortodoxia românească, 1992.
- Переводы с греческого
- Scara raiului, Timişoara, 1994; ed. II, 1997; ed. III, 2000.
- Viaţa Fericitului Pahomie, Bucureşti, 1995.
Награды и звания
- Орден Румынии «За заслуги» («Pentru Merit») в степени Великий Крест (от президента Румынии, 2000)
- Почетный член Румынской Академии (1992)
- Член Союза писателей Румынии (1992)
- Doctor Honoris Causa Клужского протестантского теологического института (1978); Арадского университета Аурела Влайку (2003); Тимишоарского университета медицины и фармацевтики (2003); Банатского университета сельскохозяйственных наук (2003); Тимишоарского университета Запада (2003)
- Почетный гражданин Тимишоары, Лугожа и Карансебеша
- Приз Группы социального диалога «за целую жизнь посвященную истине, правде и свободе» (1997)
- Премия Совета Тимишского жудеца «Pro cultura timisiensis» (декабрь 2007)
- Почетный президент многочисленных учреждений и обществ
Напишите отзыв о статье "Николай (Корняну)"
Примечания
- ↑ [www.sedmitza.ru/text/387701.html Архиерей Румынской Православной Церкви митрополит Банатский Николай причастился в греко-католическом храме — Новости — Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия»]
- ↑ [www.sedmica.orthodoxy.ru/344-09-06-08.php#1 №344: В ОВЦС МП надеются получить разъяснение по поводу причащения румынского митрополита с католиками :: СЕДМИЦА - Православные новости за неделю]
- ↑ [www.pravoslavie.ru/news/27122.htm Румынский Синод осудил митрополита, причастившегося с униатами, но наказывать его не стал]
Источники
- [mitropolia-banatului.ro/?page_id=214 ÎPS Nicolae Corneanu] на официальном сайте Банатской митрополии
- [www.tion.ro/mitropolitul-banatului-nicolae-corneanu-se-retrage-din-functie/1138270 Mitropolitul Banatului, Nicolae Corneanu, se retrage din functie]
- [activenews.ro/murit-ips-nicolae-corneanu-mitropolit-al-banatului-din-1962_1863313.html A murit IPS Nicolae Corneanu, Mitropolit al Banatului din 1962] // activenews.ro
Отрывок, характеризующий Николай (Корняну)
Болконский пожал плечами.– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
