Никто, кроме тебя
| Никто, кроме тебя | |
| Tú o Nadie | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| В ролях |
Лусия Мендес |
| Композитор |
Онорио Эрреро |
| Страна | |
| Количество серий |
60 |
| Производство | |
| Продюсер | |
| Режиссёр | |
| Сценарист | |
| Хронометраж |
40 мин. |
| Трансляция | |
| Телеканал |
|
| На экранах |
с 11 февраля |
Никто, кроме тебя (исп. Tú o Nadie — оригинальный перевод «Ты или никто») — мексиканский телесериал 1985 года. Один из первых сериалов, показанных в России, премьера которого состоялась 1 июля 1992 года на телеканале «2x2».
Содержание
Сюжет
Антонио Ломбардо — миллионер, владелец крупной строительной компании в городе Акапулько, попадает в авиакатастрофу и чудом остаётся в живых. Придя домой, он узнаёт, что у него есть супруга, очень красивая девушка по имени Ракель, а самое главное честная и порядочная.
Вскоре выясняется, что виновник аварии, Максимилиано Альбенис, сводный брат Антонио, сам подстроил катастрофу Антонио, предварительно женившись на Ракель, назвав себя Антонио Ломбардо. Его план был таков: он собирался жениться на вдове Антонио вторично, чтобы прибрать всё состояние Антонио к своим рукам.
Но Ракель, узнав об обмане Макса, отказывается ему помочь в его коварных планах и даже хочет рассказать всем об обмане. Максимилиано уговаривает девушку отступить от этих планов, угрожая тюрьмой ей, её сестре и отцу — ведь Макс богат, и полиция больше поверит Максу, чем семье Ракель, которая относится к низшему социальному сословию.
Антонио, приехав домой после авиакатастрофы, начинает понимать, что впервые видит Ракель. Хотя Антонио и удаётся узнать всю правду и о аварии самолёта, и о настоящем знакомстве Ракель и Макса, он оставляет Ракель у себя дома и вскоре в неё влюбляется по-настоящему.
Вскоре и Ракель отвечает взаимностью, но их семейному счастью мешают интриги, которые устраивают то Макс, то друзья семьи. Ведь у Антонио до свадьбы была любовница — богатая девушка по имени Маура, которая давно мечтала стать синьорой Ломбардо. Обстоятельства складываются так, что время от времени Антонио сомневается в честности и искренности Ракель. Антонио подозревает, что его жена что-то недоговаривает или скрывает от своего мужа.
Несмотря на все козни недругов, любовь всё-таки побеждает. В конце концов Антонио решает съехать из своего особняка, чтобы жить вдвоём с молодой супругой. Но Макс не сдаётся, предпринимая ещё одну попытку убить своего приёмного брата. Антонио обманом завлекают на корабль, отпуская его в открытое море. Вся команда моряков — это люди Родриго Торнелли, который договорился с Максом, что получит половину состояния Антонио за помощь в этом деле.
На корабле Антонио нашёл баллон с кислородом и смог прыгнуть под воду. Дыша кислородом под водой, Антонио смог выжить добравшись вплавь до необитаемого острова. На необитаемом острове компанию Антонио составляет бандит по прозвищу Кот — человек Родриго Торнелли, которого тоже должны были убить люди Родриго и Макса. Кот решил кинуть Родриго. Случайно подслушав разговор бандитов, Антонио рассказал об этом Коту, и тот бежал вместе с ним. Находясь на острове, они делают плот и пытаются возвратиться в Акапулько.
Когда Антонио и Кот добрались на плоту до берега, Кот крикнул местным жителям, хижина которых находилась на берегу, что Антонио — это убийца, который хочет его убить. В Антонио стреляют, а Кот отправляется в Акапулько, чтобы продать родственникам Антонио новость о его местонахождении. Не дозвонившись до Ракель, Кот сообщает эту новость Мауре, которая никогда не теряла надежды заполучить Антонио.
Маура находит Антонио в заброшенной хижине и вскоре снимает отдельный дом, чтобы ухаживать за ним и поднять его на ноги. Поправившись, Антонио сбегает от Мауры и сначала некоторое время живёт у Пабло, своего друга и теперь уже бывшего сотрудника (ведь после исчезновения Антонио Макс сумел возглавить строительную компанию и уволить лучших друзей Антонио).
Антонио узнаёт, что за время его отсутствия в Акапулько произошло немало событий. Во-первых, Макс сумел взять все дела в свои руки и, что тоже очень важно, Ракель родила Антонио дочь.
Вернувшись в Акапулько, Антонио начинает мстить. В перестрелке Антонио убивает Макса, но Ракель решает, что его смерть всегда будет стоять между ними. Забирая дочь, Ракель с отцом и сестрой возвращаются в свой родной город Гвадалахару.
Год спустя Виктория, мачеха Антонио (вторая жена его отца) едет в Гвадалахару, чтобы сказать, что Антонио как будто подменили: он не может жить без жены и дочери. И Ракель просит Викторию сказать Антонио, что она тоже не может без него жить.
Вскоре Антонио приезжает в Гвадалахару, заходит в патио, где гуляет маленькая Минерва, а рядом сидит Ракель и перелистывает журнал. Из-за журнала Ракель не сразу заметила гостя.
В главных ролях
- Лусия Мендес (Lucía Méndez) — Ракель Саманьего де Ломбардо (русский текст читает Ольга Гаспарова)
- Андрес Гарсия (Andrés García) — Антонио Ломбардо (русский текст читает Виктор Бохон)
- Сальвадор Пинеда (Salvador Pineda) — Максимилиано «Макс» Альбенис (русский текст читает Игорь Тарадайкин)
Фильм озвучен фирмой «СВ-Дубль» по заказу телеканала «ТВ-6» в 2000 году.
В остальных ролях и эпизодах
- Магда Гусман (Magda Guzmán) †[1] — Виктория Муран де Ломбардо (мать Макса)
- Лилиана Абуд (Liliana Abud) — Камила Ломбардо де Шульц (сестра Антонио)
- Арсенио Кампос (Arsenio Campos) — Клаудио Шульц (супруг Камиллы)
- Мигель Мансано (Miguel Manzano) † — Даниэль Саманьего (отец Ракель и Марты)
- Лус Мария Херес (Luz María Jerez) — Марта Саманьего (сестра Ракель)
- Хульэта Эгуррола (Juliéta Egurrola) — Мерседес «Мече» Фернандес-Камеско
- Роберто Антунес (Roberto Antúnez) — Хесус «Чучо» Акунья (друг Мерседес, слуга семьи Ломбардо. Спас Антонио жизнь после авиакатастрофы)
- Тони Браво (Tony Bravo) — Луис Трехо (человек Макса), криминальный авторитет
- Гастон Тусе (Gastón Tusset) — Андрес Бернард (бизнесмен из Майами, друг Антонио)
- Антонио Валенсия (Antonio Valencia) † — Родриго Торнелли, криминальный авторитет
- Урсула Пратс (Úrsula Prats) — Маура Франко (бывшая любовница Антонио)
- Абрам Мендес (Abraham Méndez) — Габриэль Фернандес-Камеско (брат Мерседес)
- Гильермо Сарур (Guillermo Zarur) † — Рамон (старший слуга семьи Ломбардо)
- Мигель Анхель Негрете (Miguel Ángel Negrete) — Пабло Мартинес (друг и помощник Антонио)
- Фабио Рамирес (Fabio Ramírez) — Оскар Пласенсио, доктор (близкий друг семьи Ломбардо)
- Марсела де Галина (Marcela de Galina) — Карла Франко (сестра Мауры)
- Хакаранда Альфаро (Jacarandá Alfaro) — Памела Мартинес (сестра Пабло)
- Фернандо Саэнс (Fernando Sáenz) — «Кот», бандит (человек Родриго)
- Паола Морелли (Paola Morelli) — Алехандра Монтеро (крестница Андреса)
- Луис Ксавьер (Luis Xavier) — Умберто Пласенсио (сын Оскара)
- Ребекка Силва (Rebecca Silva) — Хулия (подруга Мерседес)
- Алехандро Руис (Alejandro Ruiz) — Фелипе Акунья (племянник Чучо. Спас Антонио жизнь после авиакатастрофы)
- Игнасио Рубиэль (Ignacio Rubiell) — Эзекиель
- Сесилия Габриэла — Мария Хосе
Творческая группа
Создатели сериала
- художник-постановщик — Хуэлье Лаунай
- координатор по костюмам — Лусия Мендес
- генеральный продюсер — Эрнесто Алонсо
Награды и премии
TVyNovelas (1986)
Сериал «Никто, кроме тебя» был номинирован на 11 номинаций, из них 3 номинации одержали победу:
- Лучшая теленовелла — Эрнесто Алонсо — проигрыш.
- Лучшая актриса — Лусия Мендес — проигрыш.
- Лучший актёр — Андрес Гарсия — проигрыш.
- Лучшая злодейка — Урсула Пратс — проигрыш.
- Лучший злодей — Сальвадор Пинеда — проигрыш.
- Лучшая величайшая актриса — Магда Гусман — ПОБЕДА.
- Лучшая женская роль — Лус Мария Херес — ПОБЕДА; Лилиана Абуд — проигрыш.
- Лучшее мужское откровение — Луис Ксавьер — проигрыш.
- Лучшая режиссура — Хосе Рендон — ПОБЕДА.
- Лучший сценарий — Мария Сараттини Дан — проигрыш.
- Лучшая дебютантка — Паола Морелли — проигрыш.
Факты
В 1995 году в Минске в издательстве «Современная литература» вышли книги по мотивам сериала: «Никто, кроме тебя-2», «Никто, кроме тебя-3» и «Никто, кроме тебя-4». Первая книга посвящена возвращению из тюрьмы Луиса Трехо, подручного Максимилиано, который мстит семье Ломбардо. Вторая — проблемам Антонио в бизнесе и в семье. Третья — трагический конец большой любви: Ракель влюбляется в Хулио Абеля Кардинале. Антонио, узнав об этом, убивает соперника и кончает жизнь самоубийством.
Справедливости ради следует особо отметить, что все эти продолжения написаны другим человеком или разными людьми, но не Марией Сараттини и содержат противоречия как с первой (основной) частью теленовеллы [например, дочь Антонио и Ракель в первой части зовут Минерва, в честь матери Антонио, а в последующих частях она уже Пресьоса; кроме того, в воспоминаниях главных героев искажаются события знакомства Ракель и Антонио], так и со здравым смыслом [например, описывается приход осенней, даже зимней погоды, ледяной ветер и хрустящий лёд на лужах в тропической Мексике]. Иногда встречается даже откровенный плагиат: в эпилоге книги «Никто, кроме тебя-3» целые фразы представляют собой перефразированные цитаты из эпилога романа Диккенса «Оливер Твист».
Напишите отзыв о статье "Никто, кроме тебя"
Примечания
- ↑ Знаком † выделены умершие актёры
Ссылки
- «Никто кроме тебя» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.alma-latina.net/TuoNadie/TuoNadie.shtml Сериал «Никто кроме тебя / Tú o Nadie» на сайте «Alma Latina»] (англ.) (исп.)
Отрывок, характеризующий Никто, кроме тебя
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.
Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.
