Новиков, Пётр Сосипатрович

Петр Сосипатрович Новиков
Дата рождения:	27 сентября 1864(1864-09-27)
Место рождения:	село Знаменское, Данковский уезд, Рязанская губерния
Дата смерти:	неизвестно

Пётр Сосипа́трович Новиков (1864 — после 1917) — председатель Данковской уездной земской управы, член IV Государственной думы от Рязанской губернии.

Биография

Православный. Личный дворянин. Землевладелец Данковского уезда (до 158 десятин).

Родился в бедной крестьянской семье села Знаменского Данковского уезда. Рано осиротел и в детстве сильно бедствовал, одно время был деревенским подпаском. Благодаря участию местного помещика графа Д. Н. Толстого получил образование, окончил Могилевскую духовную семинарию, после чего был управляющим имением. В 1887 году начал службу канцелярским служителем, без жалования, в канцелярии данковского уездного предводителя дворянства.

Избирался гласным Данковского уездного и Рязанского губернского земский собраний. В 1901 году был избран членом Данковской уездной земской управы, а в 1910 году — председателем той же управы. Кроме того, в разные годы состоял членом уездного комитета попечительства о народной трезвости, членом уездной землеустроительной комиссии от земства, членом уездного отделения епархиального училищного совета, член уездного училищного совета, а также председателем Данковского общества сельского хозяйства.

В 1912 году состоял выборщиком в Государственную думу по Данковскому уезду от съезда землевладельцев. 3 июля 1914 года на дополнительных выборах от общего состава выборщиков губернского избирательного собрания был избран на место отказавшегося Н. А. Мансурова. Входил во фракцию русских националистов и умеренно-правых, после ее раскола в августе 1915 года — в группу сторонников П. Н. Балашова. Состоял членом комиссий: продовольственной, о народном здравии, по городским делам и земельной.

С началом Первой мировой войны возглавил уездные комитеты по оказанию помощи больным и раненым воинам, а также по оказанию помощи беженцам. Состоял председателем приемной комиссии, занимавшейся обмундированием и снабжением армии. По должности председателя земской управы руководил в уезде закупкой и поставкой продовольствия для армии. После Февральской революции стал уездным комиссаром Временного правительства, однако вскоре отказался от должности, сославшись на плохое здоровье.

Судьба после 1917 года неизвестна.

Источники

• Огонек, № 30. — 27 июля (9 августа) 1914 г. — С. 17.
• Памятные книжки и календари Рязанской губернии на 1904—1914 годы. Рязань, 1903—1914.
• Рязанская энциклопедия. Т. 2: Н — Я. — Пресса, 2000. — С. 53.
• [www.tez-rus.net/ViewGood31168.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917.] — Москва: РОССПЭН, 2008.

Отрывок, характеризующий Новиков, Пётр Сосипатрович

Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.