Озик, Синтия
Поделись знанием:
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
| Синтия Озик | |
| Cynthia Ozick |
Синтия Озик (англ. Cynthia Shoshana Ozick, род. 17 апреля 1928 года, Нью-Йорк) — американская новеллист, романист и эссеист.
Второй ребёнок в семье еврейских эмигрантов из Глуска — Силии (Цили) Регельсон и Уильяма Озика, владельцев аптеки. Племянница еврейского поэта (на иврите) и журналиста (на идише) Авраама Регельсона (1896—1981). Росла в Бронксе. Она получила степень бакалавра искусств в Нью-Йоркском университете и магистерскую степень по английской литературе в Университете штата Огайо[1].
Художественные произведения и эссе Озик часто посвящены жизни американских евреев, но она также выступает по широкому кругу вопросов, включая политику, историю и литературную критику. Кроме того, она пишет и переводит стихи. Д. Ф. Уоллес считал Озик одним из лучших авторов в современной Америке.[2]
Признание
- Четырехкратный лауреат премии О.Генри.
- В 1986 году Озик была выбрана в качестве первого победителя премии Ри за лучший рассказ (Rea Award for the Short Story).
- Национальная премия литературных критиков (National Book Critics Circle Award) за 2000 год
- Премия университета имени Бар-Илана (2001).
- Озик вошла в шорт-лист Букеровской премии 2005 года.
- Национальная гуманитарная медаль США (2007).
Произведения
- Романы
- Trust (1966)
- The Cannibal Galaxy (1983)
- The Messiah of Stockholm (1987)
- The Puttermesser Papers (1997)
- Heir to the Glimmering World (2004)
- Foreign Bodies (2010)
- Сборники рассказов
- The Pagan Rabbi and Other Stories (1971)
- Bloodshed and Three Novellas (1976)
- Levitation: Five Fictions (1982)
- Envy; or, Yiddish in America (1989)
- The Shawl (1989)
- Collected Stories (2007)
- Dictation: A Quartet (2008)
- Сборники эссе
- All the World Wants the Jews Dead (1974)
- Art and Ardor (1983)
- Metaphor & Memory (1989)
- What Henry James Knew and Other Essays on Writers (1993)
- Fame & Folly: Essays (1996)
- Quarrel & Quandary (2000)
- The Din in the Head: Essays (2006)
- Издания в России
- «Путермессер и московская родственница». Сборник рассказов. М., Текст, 2010.
- «Шаль». Сборник рассказов. М., Текст, 2012.
- «Кому принадлежит Анна Франк?». Сборник эссе. М., Текст, 2012.
Напишите отзыв о статье "Озик, Синтия"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Озик, Синтия
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
