Да Гама, Оуэн

Оуэн Да Гама
Общая информация
Родился	18 августа 1961(1961-08-18) (62 года) Волксруст, ЮАР
Гражданство	ЮАР
Рост	170 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	ЮАР (олимп.)
Должность	главный тренер
Карьера
Молодёжные клубы
	Аркадия Шепердс
	Колчестер Юнайтед
	Претория Кэллиз
Клубная карьера*
	Претория Кэллиз
1984—1985	Беерсхот
1985—1988	Дерри Сити
1989	Лидс Юнайтед (Дурбан)
1989—1990	Морока Свэллоуз
1990—1991	Холлс Дайнамоз
Тренерская карьера
1992	Дайнамоз
1996—1998	Дайнамоз
1998—1999	Силвер Старс
1999—2000	ПСМ Паркхёрст
2000—2007	Платинум Старс
2007—2008	Орландо Пайретс
2008	Фри Стэйт Старс
2009—2010	Блумфонтейн Селтик
2010—2012	Платинум Старс
2012—2013	Дайнамоз
2014—н.в.	ЮАР	тренер
2014—н.в.	ЮАР (олимп.)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 23 июня 2016.

Оуэн Да Гама (англ. Owen Da Gama; 18 августа 1961, Волксруст) — южноафриканский футболист, выступавший на позиции нападающего и футбольный тренер. По состоянию на 2016 год тренирует олимпийскую сборную ЮАР.

Карьера

Карьера игрока

Начинал свою карьеру в южноафриканских командах. В 1984 году при содействии датского футбольного агента Кая Йохансена, ранее игравшего в ЮАР, футболист заключил контракт с бельгийским «Беерсхотом», но спустя сезон, после смены тренера в клубе, покинул его.

В 1985 году присоединился к воссозданному клубу «Дерри Сити», который в том сезоне впервые участвовал в первом дивизионе Ирландии. В составе клуба футболист стал победителем Кубка первого дивизиона в сезоне 1985/86 и победителем первенства в сезоне 1986/87, а в следующем сезоне вместе с клубом выступал в высшем дивизионе. В сезоне 1985/86 был признан лучшим игроком первого дивизиона Ирландии. Всего за три сезона сыграл во всех турнирах 79 матчей и забил 50 голов. В своём единственном сезоне в высшем дивизионе забил 10 голов, в том числе 11 октября 1987 года отличился хет-триком в ворота «Лимерика».

Покинув «Дерри Сити», Да Гама пытался устроиться в испанский клуб «Фигерас», но ему отказали в рабочей визе из-за санкций против ЮАР. После этого игроку пришлось вернутся на родину, где он присоединился к аутсайдеру чемпионата «Лидс Юнайтед» из Дурбана. Через короткое время перешёл в «Морока Свэллоуз», в его составе выиграл Кубок ЮАР в 1989 году, в финальном матче против «Мамелоди Сандаунс» (5:1) забил два гола.

В 1990 году перешёл в «Дайнамоз» и через год завершил игровую карьеру из-за травмы колена.

Карьера тренера

После окончания карьеры игрока, перешёл на тренерскую работу в клубе «Дайнамоз». В 1992 году в первый раз назначен главным тренером, в 1996 году повторно занял эту должность и под его руководством команда вышла из первого дивизиона в высший, но в следующем сезоне вылетела обратно. В 1998 году тренер возглавил новосозданный клуб «Силвер Старс» и вывел его из третьего дивизиона во второй, затем работал с ещё одним клубом третьего дивизиона «ПСМ Паркхёрст».

В 2000 году вернулся в предыдущий клуб, переименованный в «Платинум Старс» и работал с ним в течение семи лет. В сезоне 2002/03 клуб вышел в высший дивизион, в этом же сезоне выбил из Кубка ЮАР на ранней стадии один из сильнейших клубов страны «Орландо Пайретс». В 2006 году клуб выиграл Кубок Лиги, а Да Гама был признан лучшим тренером сезона. На следующий год «Платинум Старс» под руководством Да Гамы завоевал серебряные медали чемпионата и получил право играть в Лиге чемпионов Африки.

В сентябре 2007 года возглавил «Орландо Пайретс», шедший в конце турнирной таблицы после шести туров, и к концу сезона поднял клуб на восьмое место. По окончании сезона тренер покинул клуб. Затем несколько месяцев работал главным тренером «Фри Стэйт Старс». В декабре 2008 года назначен тренером «Блумфонтейн Селтик» и помог клубу избежать вылета из высшего дивизиона, на следующий год команда финишировала шестой. В июле 2010 года покинул клуб.

В 2010 году тренер в очередной раз вернулся в «Платинум Старс» и работал с ним в течение двух лет, но на этот раз без особых успехов. В марте 2012 года Да Гаму обвинили в том, что он берёт деньги с игроков за включение в состав, после этого руководство клуба отправило тренера в отставку. В ноябре 2012 года назначен тренером своего бывшего клуба «Дайнамоз», выступавшего в первом дивизионе, но проработал там всего четыре месяца.

С 2014 года работает в тренерском штабе сборной ЮАР и возглавляет олимпийскую сборную страны.

Личная жизнь

По словам самого Оуэна Да Гамы, он является потомком Васко да Гамы в 14-м поколении, через сына великого мореплавателя — Эммануила, жившего в Мозамбике.

Ссылки

• [www.transfermarkt.com/owen-da-gama/profil/trainer/10008 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [www.footballdatabase.eu/football.joueurs.owen.da-gama.122334.en.html Профиль на сайте footballdatabase.eu] (англ.)

Отрывок, характеризующий Да Гама, Оуэн

Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.