Памятник Бекетову (Харьков)
| Памятник | |
Памятник Алексею Бекетову
Пам'ятник Олексiю Бекетову | |
| Страна | Украина |
| Город | Харьков, ул.Сумская, д.40 |
| Скульптор | Гурбанов, Сейфаддин Али оглы |
| Строительство | ???—22 сентября 2007 года годы |
| Материал | гранит, бронза |
Памятник Бекетову в Харькове — памятник Алексею Николаевичу Бекетову, русскому и советскому архитектору и художнику-пейзажисту, профессору Санкт-Петербургской Императорской Академии художеств, значительную часть своей жизни работавшему в Харькове.
Высота памятника около 3,5 м. Материалы: гранит, бронза.
История сооружения
Архитектор А. Н. Бекетов в значительной мере сформировал архитектурный облик города Харькова (более 40 зданий), особенно Нагорного района, улиц Пушкинской, Садово-Куликовской и Мироносицкого переулка.
Идея создания памятника Бекетову родилась в стенах Харьковского государственного технического университета строительства и архитектуры в 2004 году. Коллектив университета единогласно решением Ученого совета (протокол № 7 от 3 сентября 2004 года) обратился к тогдашнему Харьковскому городскому голове В. Шумилкину с просьбой о принятии решения городским советом о сооружении памятника архитектору А. Н. Бекетову. В соответствии с решениями градостроительного совета исполнительный комитет Харьковского городского совета 4 апреля 2007 года принял постановление о сооружении такого памятника[1]. Памятник было решено установить возле университета строительства и архитектуры[2].
В августе 2007 года памятник А. Н. Бекетову был установлен у парадного входа в главный корпус Харьковского государственного технического университета строительства и архитектуры, расположенный по адресу улица Сумская, 40. Руководителем проектных работ по сооружению памятника был заведующий кафедрой урбанистики ХГТУСА профессор Ю. М. Шкодовский, а автором памятника — скульптор Сейфаддин Гурбанов.
22 августа 2007 года памятник был открыт. В торжественной церемонии открытия приняли участие мэр города Харькова Михаил Добкин[3], тогдашний глава Харьковской облгосадминистрации Арсен Аваков, его заместители — Владимир Бабаев и Людмила Белова, главный архитектор области Юрий Шкодовский, ректоры харьковских вузов, руководители предприятий и организаций, автор памятника, скульптор Сейфаддин Гурбанов, а также внук зодчего Федор Рофе-Бекетов[4].
Памятник архитектору Бекетову был создан на пожертвования харьковчан, сбором которых занимался благотворительный фонд имени Мечникова[3].
Композиция памятника
По замыслу скульптора, монумент зиждится на массивном гранитном постаменте, спускающимся в своей нижней части двумя ступеньками на тротуар. Саму композицию монумента составляет фигура архитектора в задумчивой позе, который сидит, скрестив ноги, в старинном кресле и держит левой рукой неоконченный чертеж, а правой как бы подпирает голову, и при этом мысленно опирается на колонну. На голове архитектора — академическая шапочка. Справа позади от мастера располагается необработанная каменная глыба, из которой виден обтесанный архитектурный элемент в виде верхушки античной колонны.
Отзывы о памятнике
Арсен Аваков, губернатор Харьковской области в 2005—2010 гг.[4]:
Давным-давно должен был быть открыт в Харькове этот памятник — знак благодарности, знак признания заслуг перед родным городом, знак памяти. И еще — обещание хранить неповторимый изящный Бекетовский стиль Харькова. Не разрушить его в угоду мелким сегодняшним интересам и выгодам. Передать детям и внукам нашим — как нам его передал великий зодчий и великий гуманист Алексей Бекетов!
Сейфаддин Гурбанов, архитектор памятника[3]:
Этот памятник прошел очень много испытаний. Несколько раз его отвергали на заседаниях градсовета, требовали переделать, но я знал, что моя идея не может быть половинчатой, поэтому держался первоначального плана. В результате, сегодня памятник наконец-то открылся, и слава Богу.
Напишите отзыв о статье "Памятник Бекетову (Харьков)"
Примечания
- ↑ [www.kharkivoda.gov.ua/osvita/show.php?page=11284 Інформація щодо відкриття пам’ятника академіку архітектору О. М. Бекетову. Головне управлiння освiти i науки Харкiвської OДА]
- ↑ [mynews-in.net/news/society/2006/12/22/1104179.html Памятник архитектору Бекетову появится возле университета строительства и архитектуры 22 декабря 2006 года. Агентство «МедиаПорт»]
- ↑ 1 2 3 [kh.ura-inform.com/print/5082.html У Харькова появилась новая визитная карточка — памятник Бекетову. 23 августа 2008 года]
- ↑ 1 2 [www.kharkivoda.gov.ua/news.php?news=5619&lang=ru В Харькове открыт памятник архитектору Бекетову. 22 августа 2007 года. Сайт харьковской областной государственной администрации.]
Ссылки
- [streets-kharkiv.info/pamyatnik-beketovu-an-ulsumskaya Фотографии памятника в других ракурсах]
Отрывок, характеризующий Памятник Бекетову (Харьков)
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
