Подберёзовик обыкновенный

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

</td>

   </tr>
Подберёзовик обыкновенный
Научная классификация
Царство: Грибы
Отдел: Базидиомикота
Класс: Агарикомицеты
Подкласс: Агарикомицетовые
Порядок: Болетовые
Семейство: Болетовые
Род: Лекцинум
Вид: Подберёзовик обыкновенный
Латинское название
Leccinum scabrum (Bull.) Gray, 1821

Подберёзовик обыкнове́нный (лат. Leccinum scabrum), народные названия: подберёзовик, берёзовик, черноголовик — вид губчатых шляпочных грибов рода Лекцинум, или Обабок (лат. Leccinum) семейства Болетовых.





Разновидности

Имеет несколько разновидностей, выделяемых в некоторых классификациях в отдельные виды:

Описание

Шляпка различного окраса — от белого до тёмно-серого и почти чёрного, снизу и сначала (у молодого гриба) белая, у более старого — серовато-буроватая. В сырых местах чаще встречаются подберёзовик болотный, с белой или беловатой поверхностью шляпки.

Ножка снизу слегка утолщённая, белая, с продольными белыми или тёмными чешуйками.

Мякоть белая, окраска на изломе не меняется. В болотистой местности встречается подберёзовик розовеющий (Leccinum oxydabile), с розовеющей на изломе мякотью.

Распространение

Образует микоризу с берёзой. Часто встречается в лесах с берёзами, так он получил своё название. Появляется в первой половине лета и встречается до осени.

Подберёзовики также встречаются в тундре и лесотундре и рядом с карликовыми берёзами. В таком соседстве, подберёзовики иногда в шутку называют «надберёзовиками» (потому что они выше карликовых берез).

Известен в лесах Евразии, Северной и Южной Америки.

Употребление

Съедобен, используют в пищу жареным, варёным и маринованным, сушат для заготовки впрок.

Напишите отзыв о статье "Подберёзовик обыкновенный"

Литература

  • Грибы СССР — М.: Мысль, 1980.
  • Сержанина Г. И. Шляпочные грибы Белоруссии. — Минск: Наука и техника, 1984. — С. 229—230.

Отрывок, характеризующий Подберёзовик обыкновенный

– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)