Полищук, Анатолий Антонович

Анатолий Полищук
Личная информация
Полное имя	Полищук Анатолий Антонович
Гражданство	СССР СССР → Россия Россия
Специализация	волейбол
Клуб	(1971—1972) СКА (1972—1983) ЦСКА
Дата рождения	11 января 1950(1950-01-11)
Место рождения	с. Большие Межиричи, Березновский район, Ровненская область, УССР, СССР
Дата смерти	7 июня 2016(2016-06-07) (66 лет)
Награды и медали Волейбол (мужчины) Олимпийские игры Серебро Монреаль 1976 волейбол Чемпионаты мира Серебро Мексика 1974 Золото Италия 1978 Кубок мира Золото Япония 1977 Чемпионаты Европы Золото Югославия 1975 Золото Финляндия 1977 Государственные награды

Анато́лий Анто́нович Полищу́к (11 января 1950, с. Большие Межиричи, Березновский район Ровненская область Украинской ССР — 7 июня 2016) — советский волейболист, игрок сборной СССР (1974—1978). Серебряный призёр Олимпийских игр 1976, чемпион мира 1978, обладатель Кубка мира 1977, двукратный чемпион Европы (1975 и 1977), 11-кратный чемпион СССР. Нападающий. Заслуженный мастер спорта СССР (1978).

Биография

Выступал за команды: 1971—1972 — СКА (Ростов-на-Дону), 1972—1983 — ЦСКА. В составе ЦСКА: 11-кратный чемпион СССР (1973—1983), двукратный обладатель Кубка СССР (1980, 1982), 6-кратный обладатель Кубка чемпионов ЕКВ (1973—1975, 1977, 1982, 1983). В составе сборной Москвы становился чемпионом (1975, 1979) и серебряным призёром (1983) Спартакиад народов СССР.

В сборной СССР в официальных соревнованиях выступал в 1974—1978 годах. В её составе: серебряный призёр Олимпийских игр 1976, чемпион мира 1978, серебряный призёр мирового первенства 1974, победитель розыгрыша Кубка мира 1977, двукратный чемпион Европы (1975, 1977).

Источник

• Волейбол: Энциклопедия / Сост. В. Л. Свиридов, О. С. Чехов. — Томск: Компания «Янсон», 2001.

Отрывок, характеризующий Полищук, Анатолий Антонович

Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?