Поляков, Арий Иосифович
| Поляков Арий Иосифович | ||
 | ||
| Род деятельности: | ||
|---|---|---|
| Дата рождения: | ||
| Место рождения: | ||
| Гражданство: | ||
| Подданство: | ||
| Дата смерти: | ||
| Место смерти: | ||
| Награды и премии: |
| |
Арий Иосифович Поляков (1911—1981) — один из первых советских альпинистов, мастер спорта, был включен в список лучших альпинистов Европы за последние 600 лет.[1]
Также писатель и журналист, Член Союза журналистов СССР. Автор книг по альпинизму, в том числе: «Мы на Памире» (1930), «Штурм больших вершин» (1978).
Содержание
Биография
Родился в 1911 году в еврейской семье. Его отец, Иосиф Аронович Поляков (1887—1937), уроженец города Ромны, был меньшевиком, в советское время работал во внешней торговле, затем заместителем начальника строительства пивоваренного завода в Горьком; расстрелян 20 сентября 1937 года[2]. Мать, Бася Соломоновна Полякова, была белошвейкой[3]. Сестра — сотрудник ГРУ, подполковник Мария Иосифовна Полякова.
Первое своё восхождение совершил в 1929 году на Памире, обеспечивая совместно со своими коллегами-альпинистами помощь экспедиции Н. П. Горбунова и Н. В. Крыленко.[4]
С 1934 года Поляков был слушателем Военно-воздушной академии им. Н. Е. Жуковского. В 1936 году он возглавил колонну альпинистов Красной Армии в восхождении на пик Ленина, которое оказалось неудачным. В 1937 году повторно руководил восхождением на эту вторую (как считалось до открытия пика Победы) по высоте в СССР горную вершину. Это восхождение было успешным и участники экспедиции установили там бюст Ленина.
В 1937 году по доносу сокурсника был репрессирован и до 1954 года находился в разных лагерях, был одним из первых строителей рудника и города Норильска. Позже был реабилитирован.
В 1954 году стал спортивным деятелем СССР — совершал восхождения, работал инструктором и начальником отдела альпинизма и туризма Центрального совета ДСО «Спартак», участвовал в создании системы международных альпийских лагерей. Несколько лет возглавлял Международный лагерь «Кавказ».
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[www.faism.ru/pics/art32_5.jpg Крыленко, Поляков (в центре) и Ганецкий] |
Другом и участником восхождений Полякова был С. Я. Ганецкий.
Умер А. И. Поляков в 1981 году в Москве, где похоронен на 14 участке Донского кладбища.[5]
Награды
- Мастер альпинизма (1934 год).
- Мастер спорта СССР (1955 год).
- Почетный гражданин города Норильска.
Напишите отзыв о статье "Поляков, Арий Иосифович"
Примечания
- ↑ [books.google.ru/books?id=LawqAAAAMAAJ&q=Поляков+Арий+Иосифович&dq=Поляков+Арий+Иосифович&hl=ru&sa=X&ei=56Y3VKufIIOaygPGzYKIAQ&redir_esc=y Поляков Арий Иосифович]
- ↑ [www.sakharov-center.ru/asfcd/martirolog/?t=page&id=12678 Мартиролог: Поляков Иосиф Аронович]
- ↑ [www.lechaim.ru/8530 Владимир Шляхтерман «Мария Полякова: крупный агентурный работник»]
- ↑ [www.alpklubspb.ru/persona/polyakov.htm Поляков Арий Иосифович]
- ↑ [www.sport-necropol.ru/polyakov-ai.html Поляков Арий Иосифович (1911—1981)]
Ссылки
- [www.kmvline.ru/lib/kavunenko/17.php Памяти восьми]
- [rlover.ucoz.com/news/dobro_pozhalovat_v_gosti/2013-09-17-119 Поляков Арий Иосифович]
Отрывок, характеризующий Поляков, Арий Иосифович
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
