Понтиан из Сполето

Понтиан (погиб в 169 году или в 175 году) — святой мученик из Сполето. Дни памяти — 14 января, 19 января.

Святой Понтиан пострадал во времена правления Марка Аврелия. Молодому дворянину было видение Господа, согласно которому он должен был следовать за Ним. Он оказался на суде, который вершил Фабиан. Св.Понтиану было велено отправиться в ров со львами, но они стали к нему ласкаться. Затем его заставили ходить по углям, но он выдержал и это испытание.Ему перестали давать воду и пищу, но ангелы Господни снабжали его.

Затем его отвели на Кровавый мост (Ponte Sanguinario) и обезглавили там. Тотчас случилось землетрясение, но больших разрушений не было, сообразно преданию Spoleto tremerà ma non crollerà. С тех пор святой считается покровителем при землетрясениях. На холме Чичиано (Ciciano) в момент падения его св. главы не землю из неё забил источник.

В 966 году епископ Утрехта Бальдерик (Balderik) по повелению кайзера Отто I перенёс мощи святого домой и поместил их в городском соборе (Dom van Utrecht). С тех пор святой Понтиан считается небесным покровителем города. Во времена реформации заботу о мощах взяла на себя старокатолическая церковь.

В 1994 году архиепископ старо-католической церкви Antonius Jan Glazemaker вернул часть мощей в епархию Сполето. Это событие стало большим праздником, говорили, что св.Понтиан возвратился домой после тысячи лет изгнания. Часть мощей св. Понтиана осталась в Утрехте, в собор святой Гертруды (Sint-Gertrudiskathedraal).

Ему посвящена одна из колонн на площади святого Петра в Риме.

Ссылки

• [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=431 St Pontianus]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Понтиан из Сполето

– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.