Поросская оборонительная линия
Поросская оборонная линия — цепочка сторожевых крепостей по реке Рось, основанных в эпоху Древнерусского государства для защиты от набегов степных кочевников. К таким крепостям относились Белая Церковь (Юрьев), Торческ, Володарев, Дверен, Корсунь, Богуславль, Ростовец, Родень и другие.
Основной период строительства оборонных городов пришёлся на 1030-е годы, когда Ярослав Мудрый начал селить в приграничном Поросье пленных поляков. Часть населения поросских городов составляли чёрные клобуки, состоявшие в ленной зависимости от киевских князей и участвовавшие в обороне русских земель.
Кроме военно-феодальных крепостей, южные рубежи укреплялись валами — грандиозными земляными насыпями и рвами, которые простирались вдоль левого берега Роси и Роставицы. Остатки вала, который составляет приблизительно 75 км, сохранились возле Ягнятина и Фурсова. В древнерусские времена эти валы имели вид деревянно-земляных стен высотой до 3,5 м и шириной 6-7 м. Перед ними выкапывались рвы шириной 5-6 м и глубиной 1,5-2 м.
См. также
Напишите отзыв о статье "Поросская оборонительная линия"
Литература
- Проничев В. Е. Пограничная служба России. Изд-во Военная книга, 2009
Отрывок, характеризующий Поросская оборонительная линия
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
