Президентские выборы в Чили (1993)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
</th> </table>

Президентские выборы в Чили проходили 11 декабря 1993 года одновременно с парламентскими выборами. Кандидат от Коалиции партий за демократию Эдуардо Фрей Руис-Тагле, сын 28-го президента Чили Эдуардо Фрея Монтальвы, получил 58% голосов избирателей и стал новым президентом страны.



Результаты

← 1989   1999-2000 →
Президентские выборы в Чили (1993)
1993 год
14 декабря
Явка избирателей: 91,3%
Кандидат: Эдуардо Фрей Руис-Тагле Артуро Алессандри Беса
Партия: Христианско-демократическая партия (Коалиция партий за демократию) беспартийный (Союз независимых демократов)
Голосов: 4 044 112
(58%)
1 703 070
(24,4%)

Результат выборов: Эдуардо Фрей Руис-Тагле избран президентом Чили.
Кандидат Партия Голоса %
Эдуардо Фрей Руис-Тагле Христианско-демократическая партия
(Коалиция партий за демократию)
4 044 112 57,99
Артуро Алессандри Беса беспартийный (Союз независимых демократов) 1 703 070 24,42
Хосе Пиньера беспартийный (правый) 431 176 6,18
Манфред Макс Неф беспартийный (Экологическое движение) 387 371 5,55
Эухенио Писарро беспартийный (католический священник, Коммунистическая партия Чили, Альендинстское движение демократических левых) 327 404 4,69
Христиан Реице Гуманистическая партия
(Новые левые)
81 814 1,17
Действительные бюллетени 6 974 947 100
Недействительные бюллетени 271 389 3,68
Пустые бюллетени 136 950 1,85
Всего 7 383 286 100
Зарегистрированных избирателей/Явка 8 085 439 91,31
Источник: [www.tribunalcalificador.cl/ Tricel]

Напишите отзыв о статье "Президентские выборы в Чили (1993)"

Ссылки

  • [eleccion.atspace.com/presidente1993.htm Elección Presidencial 1993]

Отрывок, характеризующий Президентские выборы в Чили (1993)

Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.