Пэдурару, Анжела

Анжела Пэдурару (рум. Angela Păduraru; 6 июня 1938, с. Немцены (ныне Хынчештского района Молдавии) — 26 июля 1995, Кишинев) — молдавская и советская певица, исполнительница народных песен, заслуженная артистка Молдавской ССР (1976). Одна из самых популярных певиц Молдавии 1960—1970 годов.

Биография

Специального музыкального образования не получила.

С 1961 года пела в хоровой капелле «Дойна»; в 1962—1963 — солисткаансамбля Кишиневской филармонии; в 1971—1984 — солистка народного оркестра «Фольклор» Кишиневского радиотелевидения.

В 1984—1985 — певица камерной капеллы Гостелерадио Молдовы.

Пропагандировала молдавский фольклор, исполняла особо сложный жанр баллады.

В фондах Гостелерадио хранится около 200 записей песен в её исполнении.

Избранный репертуар

• «Trandafiri și doi bujori»,
• «Dor mi-i puiule de tine»,
• «Ora despărțirii»,
• «Mierlița când e bolnavă»,
• «Te văzui neicuță-n poartă»,
• «Are mama opt feciori»,
• «Mamă eu te las cu drag»,
• «Pasăre cu pene lungi»,
• «Dacă vântul te alină»,
• «Zi-i bade, cu fluierul»,
• «Vale, vale și iar vale» и др.

Похоронена на Центральном (Армянском) кладбище в Кишиневе.

Память

• Одна из улиц Кишинева названа именем Анжелы Пэдурару.
• В родном селе установлен бюст певицы и проводится ежегодный фестиваль «Анжела Пэдурару».
• В 2013 году, в ознаменование 75-летия певицы, Почта Молдовы выпустила марку с её изображением.

Ссылки

• [www.trud7.md/index.php?r=5&s=1311 Две жизни Анжелы Пэдурару]
• [www.timpul.md/articol/dor-de-angela-paduraru-44898.html Dor de Angela Păduraru] (молд.)
• [trm.md/ro/cultura/festival-concurs-la-bastina-angelei-paduraru/ Festival-concurs la baştina Angelei Păduraru] (рум.)

Отрывок, характеризующий Пэдурару, Анжела

Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.