Расстрел сослуживцев

Расстрел сослуживцев — тип инцидента в вооружённых силах, заключающийся в убийстве одним военнослужащим нескольких сослуживцев.

В некоторых случаях убийство совершалось двумя и более военнослужащими.

В отличие от явления, характеризуемого как Огонь по своим, когда убийство сослуживцев либо военнослужащих союзных войск происходит вследствие ошибки во время ведения боевых действий, расстрел сослуживцев является преднамеренным убийством, которое встречается в вооружённых силах как в мирное, так и в военное время.

Причины инцидентов

В большинстве случаев расстрела сослуживцев командованием и следствием были указаны следующие причины:

• Неуставные взаимоотношения;
• Посттравматический синдром как результат участия в боевых действиях;
• Психическое расстройство на фоне больших нагрузок;
• Неудовлетворительная работа по отбору рекрутов (выявление лиц с нарушенной психикой, со склонностью к наркомании и лиц с судимостью);
• Недостаточный контроль со стороны командиров;
• Недостатки командиров в воспитательной работе и в профилактике правонарушений;
• Отсутствие общественного контроля.

В ВС СССР подобные инциденты связывались с общим фоном преступности среди военнослужащих. Следует отметить, что уровень преступности среди советских военнослужащих был всегда высоким. К примеру, в 1971 году в ВС СССР было совершено 17 047 преступлений, среди которых 3473 были совершены в отношении гражданского населения СССР и 285 — против гражданского населения в государствах, где дислоцировались советские войска, 58 массовых драк между военнослужащих разных национальностей и разных воинских частей, 42 массовые драки военнослужащих с гражданской молодёжью, 32 посягательства на жизнь командиров и начальников. Особо тяжёлой была ситуация с морально-психологической атмосферой в воинских коллективах. К примеру, за 1971 год покончило жизнь самоубийством 1573 военнослужащих, среди которых было 279 офицеров и 200 военнослужащих сверхсрочной службы.

По фактам многочисленных суицидов с применением огнестрельного оружия, в ВС СССР в 80-е годы вынуждены были пойти на такую меру, как отказ военнослужащим в получении писем из дома перед заступлением в караул. Данная традиция сохраняется во многих вооружённых силах государств Бывшего СССР.

По мнению, высказанному в 1998 году Заместителем Генерального Прокурора РФ, Главным военным прокурором генерал-полковником Дёминым, причина подобных инцидентов в неудовлетворительном отборе призывников и неукомплектованности личного состава подразделений:

…Действительно, 25 % преступников, которые стреляли в караулах, психически неполноценны.
Расследуя такие дела, выясняем, что нередко оружие дают шизофреникам и уголовникам. Бывает, что и нормальные вроде бы ребята от перегрузок сходят с ума. Ведь из-за нехватки личного состава службу в карауле солдаты иной раз несут по нескольку суток, не сменяясь. Когда человек не спит много ночей, у него от усталости, бывает, и «крыша едет». А под рукой оружие…

— Генерал-полковник юстиции Юрий Дёмин. АиФ 25.03.1998

По событию, произошедшему в 331-м гвардейском парашютно-десантном полку 25 августа 2015 года, член комитета Государственной думы по обороне Франц Клинцевич высказал следующее мнение:

«В армию приходят вчерашние мальчики, которые проводили время так, как им захочется, а на службе приходится жить по уставу и жесткому графику. Кроме того, не все умеют контактировать со сверстниками и защищать свои интересы. Обиды происходят из-за мелочей: кто-то оплеуху отвесил или оскорбил. Эти проявления агрессии идут ещё из воспитания в семье и школе. Армия не может за год перевоспитать то, что закладывалось в человека годами. Ссоры между солдатами — это нормально. А вот когда человек берет в руки оружие, чтобы отомстить сослуживцам, — это уже отклонение от нормы»

— Франц Клинцевич

По мнению известного израильского писателя, журналиста и врача Юлия Нудельмана, который с 1973 года вёл статистику и анализ небоевых потерь в ЦАХАЛ, причины расстрела сослуживцев (а также огня по своим) были в следующем:

Возможные причины стрельбы друг в друга:
Слабая общая, вплоть до серьёзного отсутствия, дисциплина, халатность, не установка своевременно связи между частями и отдельными военнослужащими, неосторожность, безответственность командиров, плохое профессиональное обучение новобранцев, низкое общее образование, употребление наркотиков, алкоголя, расправа за перенесенные издевательства («дедовшина»), дефекты оружия, слабое знание иврита, наличие в армии большого количества новых граждан страны, элементарная трусость.

— Бей своих, чтобы чужие боялись. Юлий Нудельман

В вооружённых силах США придерживаются мнения о том, что главной причиной расстрела сослуживцев следует считать именно неуставные взаимоотношения на почве разности в сроках выслуги («дедовшина»):

Президент США Барак Обама шокирован гибелью в Ираке пятерых американских солдат, которых застрелил сослуживец, сообщил на брифинге официальный представитель Белого дома Роберт Гиббс.
Предполагается, что одним из мотивов может быть пресловутая «дедовщина». За прошлый год в американской армии зарегистрировано более 7 тысяч случаев издевательства над новобранцами.

— Дедовщина в армии США — не порок, а славные традиции. Сергей Турченко

По мнению азербайджанского военного эксперта и психолога Азада Исазаде, причина расстрелов сослуживцев также кроется в закрытости вооружённых сил от общественного контроля.

Отличия инцидентов для разных государств

СССР и СНГ

Инциденты в ВС СССР

Для ВС СССР и вооружённых сил стран Бывшего СССР (см.ниже) более характерно развитие подобных инцидентов, когда массовое убийство сослуживцев происходило в основном во время несения караульной службы или несения дежурства по охране государственной границы. То есть в ситуациях, когда был прямой доступ к оружию.

Подобные инциденты в среде военных и в СМИ получили термин «расстрел караула» (иногда «расстрел заставы»). Чаще всего подобные инциденты происходили по следующей схеме: военнослужащий пограничного наряда, находящийся на боевом дежурстве, либо караульный перед заступлением или после заступления часовым на пост, получив оружие и боеприпасы, неожиданно для сослуживцев открывал по ним огонь на поражение. После чего скрывался из караульного помещения (пограничной заставы) с оружием. В ВС СССР факты о подобных инцидентах скрывались правительством от общественного внимания и никогда не освещались в СМИ.

Первый резонансный инцидент с расстрелом караула произошёл после объявления Горбачёвым М. С. Политики Гласности — в связи с чем он получил широкую огласку в СМИ.
Инцидент случился 23 февраля 1987 года в Ленинградской области РСФСР. Рядовой Внутренних войск МВД СССР Артурас Сакалаускас расстрелял личный состав караула, перевозивший заключённых в специальном вагоне, и одного гражданского. В результате были убиты 8 человек. По выводам следствия причиной массового убийства стали издевательства и унижение со стороны сослуживцев.

После Распада СССР практически все подобные инциденты широко освещались в СМИ.

Смотреть также

• Дело Сакалаускаса
• Инцидент на погранпосту Арканкерген
• Массовое убийство на военной базе Форт-Худ
• Расстрел сослуживцев по приказу

Отрывок, характеризующий Расстрел сослуживцев

В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.