Рубежный, Иван Тихонович

Иван Тихонович Рубежный
Дата рождения	20 июня 1908(1908-06-20)
Место рождения	село Никитовка, Валуйский уезд, Воронежская губерния, Российская империя
Дата смерти	2 февраля 1987(1987-02-02) (78 лет)
Место смерти	село Триполье, Артёмовский район, Донецкая область, Украинская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1945
Звание	гвардии
Часть	172-й гвардейский стрелковый полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Тихонович Рубежный (20 июня 1908, Никитовка, Воронежская губерния — 2 февраля 1987, Триполье, Донецкая область) — участник Великой Отечественной войны, полный кавалер Ордена Славы, телефонист взвода связи 172-го гвардейского стрелкового полка, гвардии старшина.

Биография

Иван Тихонович Рубежный родился 20 июня 1908 года в селе Никитовка (ныне центр Никитовского сельского поселения Красногвардейского района, Белгородская область) в семье рабочего. Русский. До войны окончил 3 класса и работал каменщиком в совхозе. В РККА — с июня 1941 года. На фронте — с июля 1941 года.

Стрелок 172-го гвардейского стрелкового полка (57-я гвардейская стрелковая дивизия, 8-я гвардейская армия) гвардии рядовой И. Т. Рубежный 21 июля 1944 года у населённого пункта Рудка (северо-восточнее города Хелм, Польша) огнём из автомата сразил 6 гитлеровцев, ворвавшись в траншею, захватил «языка». 25 июля 1944 года в бою за город Пулавы (Польша) уничтожил 4 солдат противника. 4 августа 1944 года награждён Орденом Славы 3-й степени.

Разведчик взвода пешей разведки И. Т. Рубежный 29.01.45 обнаружил пулемётную точку у населённого пункта Теодорув (севернее города Лодзь, Польша), препятствовавшую продвижению подразделения, незаметно подполз к ней и огнём из автомата в упор расстрелял расчет. В бою 3 солдат взял в плен. 3 февраля 1945 года одним из первых переправился через реку Одер, южнее города Кюстрин (ныне Костшин-над-Одрой, Польша), автоматной очередью сразил 2 пехотинцев. 27 февраля 1945 года награждён Орденом Славы 2-й степени.

Телефонист взвода связи И. Т. Рубежный 16 апреля 1945 года, во время прорыва обороны противника, своевременно обеспечивал связью штабы батальона и полка. При отражении контратаки 17 апреля 1945 года в районе города Зелов (Германия), под огнём восстановил прерванную связь, уничтожил 4 солдат. Участвовал в штурме Зеловских высот. 15 мая 1946 года награждён Орденом Славы 1-й степени.

В октябре 1945 года гвардии старшина Иван Тихонович Рубежный демобилизован. Жил в селе Триполье Артёмовского района Донецкой области (Украина). Работал в совхозе.

Иван Тихонович Рубежный умер 2 февраля 1987 года.

Награды

• Орден Отечественной войны I степени.
• Орден Славы I степени.
• Орден Славы II степени (№ 2907).
• Орден Славы III степени (№ 36018).
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
• Медаль «За взятие Берлина».
• Медали СССР.

См. также

172-й гвардейский стрелковый полк

Литература

• Кавалеры ордена Славы трех степеней : Краткий биографический словарь. — М., 2000.
• [old.redstar.ru/2008/05/07_05/3_03.html Газета «Красная Звезда» от 7.05.2008 г. Полные кавалеры Ордена Славы 172 гв. сп.]

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15703 Рубежный, Иван Тихонович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Рубежный, Иван Тихонович

– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.