Сайда[1] (лат. Pollachius virens) — стайная пелагическая рыба из семейства тресковых.
Описание
Тело вытянутое, имеет 3 спинных и 2 анальных плавника. Боковая линия, отчётливо видимая светлая полоса, проходит параллельно спине. Окрас верхней части черноватый, переходящий по боковым сторонам в серебристо-белый цвет на брюхе. У взрослых рыб нижняя челюсть немного выдаётся вперёд. Подбородочный усик очень короткий.
Продолжительность жизни сайды — до 30 лет. Длина тела достигает 1,20 м при весе приблизительно 17 кг. Самую большую в мире рыбу весом 22,3 кг, поймал рыболов в Сальстраумене в северной Норвегии.
Распространение
Сайда обитает во всей северной Атлантике и в северной части Северного моря, редко встречается в Балтийском море. Рыба держится вблизи побережья и в открытом море на глубине до 250 м.
Образ жизни
Сайда — это пелагическая стайная рыба. Основной источник питания молодых рыб — это ракообразные и рыбья икра, в то время как взрослые сайды охотятся на мелких стайных рыб (сельди, шпроты).
Промысел
Сайда — ценная промысловая рыба.
Напишите отзыв о статье "Сайда"
Примечания
Литература
- Hans-Heinrich Reinsch: Köhler und Steinköhler: Pollachius virens und P. pollachius. Die neue Brehm-Bücherei, Band 496. A. Ziemsen Verlag, Wittenberg Lutherstadt 1976
Отрывок, характеризующий Сайда
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
