Сафронов, Иван Иванович

Иван Сафронов
Род деятельности:	журналист
Дата рождения:	16 января 1956(1956-01-16)
Место рождения:	Москва, СССР
Гражданство:	СССР СССР→Россия Россия
Дата смерти:	2 марта 2007(2007-03-02) (51 год)
Место смерти:	Москва, Россия
Дети:	Ирина, Иван Иваныч-младший

Ива́н Ива́нович Сафро́нов (16 января 1956, Москва, СССР — 2 марта 2007, Москва, Россия) — военный обозреватель газеты «Коммерсантъ», полковник запасa. В 1979 году окончил инженерный факультет Военной академии имени Дзержинского и начал служить на Дальнем Востоке, в 1983 году был переведен в Краснознаменск Московской области. С 1993 года работал в пресс-службе Военно-космических сил России. В 1997 году вышел в запас и стал сотрудником издательского дома «Коммерсантъ». Погиб при невыясненных обстоятельствах в марте 2007 года.

Биография

Иван Иванович Сафронов родился 16 января 1956 года в Москве. В июне 1974 года поступил на инженерный факультет Военной академии имени Дзержинского (в настоящее время — Военная академия ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого). В 1979 году Сафронов окончил академию по специальности «военный инженер по эксплуатации электронно-вычислительной техники» и направлен проходить военную службу на Дальний Восток — стал инженером отделения отдельного командно-измерительного комплекса № 15 в посёлке Галёнки Уссурийского края.

В 1983 году Сафронов был переведен в город Краснознаменск Московской области на должность инженера отдела Главного испытательного центра испытаний и управления космическими средствами имени Г. С. Титова (ГИЦИУ КС). С января 1993 года служил в пресс-службе Военно-космических сил России (ВКС), ставших самостоятельным родом войск в августе 1992 года. 2 октября 1997 года Сафронов уволился в запас в звании подполковника. По некоторым сведениям, он ушёл в запас в знак протеста против «ликвидации» ВКС, которые 1 ноября 1997 года были переданы в ведение Ракетных войск стратегического назначения (РВСН).

C декабря 1997 года Сафронов работал в издательском доме «Коммерсантъ»: более тысячи его статей и заметок были опубликованы в газете «Коммерсантъ» и журналах «Коммерсантъ-Власть», «Коммерсантъ-Деньги» и «Автопилот». Кроме того, с 1999 года он сотрудничал с интернет-изданием «Газета.Ru». Публикации Сафронова были посвящены состоянию различных видов вооружённых сил и родов войск видов ВС, оборонно-промышленному комплексу страны (включая вопросы его реструктуризации) и военно-техническому сотрудничеству России с иностранными государствами. В декабре 2002 года Сафронову было присвоено звание полковника запаса.

Смерть

24 февраля 2007 года Сафронов вернулся в Москву из очередной командировки — в Объединённые Арабские Эмираты на международную выставку вооружений IDEX-2007, открывшуюся 17 февраля 2007 года в Абу-Даби. По некоторым сведениям, там он пытался проверить информацию о возможных поставках российского оружия на Ближний Восток — партии истребителей Су-30 для Сирии и зенитных ракетных комплексов С-300В для Ирана, которые якобы должны были идти через Белоруссию. Сафронов сообщил в редакцию «Коммерсанта», что получил необходимые подтверждения, но готовых материалов так и не представил.

27 февраля 2007 года он посетил пресс-конференцию главы Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Михаила Дмитриева, где сообщил коллегам из «Коммерсанта», что у него появилась информация о подписанных контрактах между Россией и Сирией на поставку зенитных ракетно-пушечных комплексов «Панцирь-С1», истребителей МиГ-29 и оперативно-тактических ракет «Искандер-Э». Кроме того, Сафронов сообщил, что в случае огласки этих сведений может разразиться большой международный скандал, а ФСБ обязательно возбудит против него уголовное дело по факту разглашения государственной тайны.

2 марта 2007 года Сафронов погиб, упав из окна лестничной площадки в подъезде своего дома № 9 на Нижегородской улице. По словам свидетелей происшествия, некоторое время после падения он, возможно, был ещё жив, но когда приехала карета скорой помощи, врачи констатировали его смерть. В тот день Сафронов, находившийся на больничном, посетил поликлинику: ещё в Абу-Даби у него внезапно начались боли в животе, а уже в Москве врачи диагностировали язву желудка. Освободившись, он поехал домой, а по дороге зашёл в магазин за продуктами. Около 16 часов он, видимо, вошёл в свой подъезд, после чего поднялся на лестничную площадку между четвёртым и пятым этажами, где оставил пакет с покупками, хотя его квартира располагалась на третьем этаже. Первой была высказана версия о самоубийстве Сафронова, но её упорно опровергали как родственники, так и коллеги покойного.

5 марта 2007 года Таганская межрайонная прокуратура Москвы возбудила уголовное дело по факту доведения Сафронова до самоубийства, чтобы получить юридические основания для начала следственных действий. Впоследствии, заявили следователи, дело может быть переквалифицировано на другую статью. В мае 2007 года агентство «Интерфакс» сообщило о том, что прокуратура не обнаружила «оружейный след» в деле о гибели Сафронова. Источник агентства, близкий к следствию, отметил, что пока наиболее вероятной представляется версия, «связанная с личной жизнью погибшего». В конце июня 2007 года то же агентство распространило информацию о том, что следствие не нашло подтверждения и «криминальной» версии произошедшего. У Сафронова остались жена, дочь и сын Иван. Похороны Сафронова были назначены на 7 марта 2007 года на Хованском кладбище. В сентябре 2007 года стало известно о прекращении расследования гибели Сафронова. Прокуратура Центрального округа Москвы решила закрыть уголовное дело о доведении до самоубийства военного обозревателя «Коммерсанта» за отсутствием события преступления. Следователи пришли к выводу, что Сафронов покончил жизнь самоубийством. Родственники и коллеги журналиста остались недовольны следственными действиями: они убеждены, что у него не было никаких мотивов для самоубийства.

Примечания

• При написании этой статьи использовался [www.lenta.ru/lib/14178011/ материал] (текст в Викитеке) из «Лентапедии», доступный по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].

Отрывок, характеризующий Сафронов, Иван Иванович

Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.