Сегалович, Лев Маркович

Лев Сегалович
Общая информация
Полное имя:	Лев Маркович Сегалович
Гражданство:	Россия Россия
Дата рождения:	25 сентября 1916(1916-09-25)
Место рождения:	Херсон
Дата смерти:	27 марта 2001(2001-03-27) (84 года)
Место смерти:	Москва
Весовая категория:	наилегчайшая (51 кг)
Стойка:	Левосторонняя
Любительская карьера
Количество боёв:	128
Количество побед:	121
Команда:	ЦСКА

Лев Ма́ркович Сегало́вич (25 сентября 1916, Херсон — 27 марта 2001, Москва) — советский боксёр наилегчайшей весовой категории, выступал на всесоюзном уровне в 1930-х — 1940-х годах. Шестикратный чемпион СССР, призёр многих международных турниров и матчевых встреч. На соревнованиях представлял Вооружённые силы, заслуженный мастер спорта. Также известен как тренер по боксу, занимался подготовкой московских армейцев, в частности был личным тренером олимпийского чемпиона Вячеслава Лемешева. Заслуженный тренер СССР. Участник Великой Отечественной войны.

Биография

Лев Сегалович родился 25 сентября 1916 года в Херсоне, однако вскоре родители решили переехать в Харьков. Рос в рабочей многодетной семье, с детства увлекался спортом, в школе играл в волейбол, занимался гимнастикой. Позже поступил в Харьковский химико-технологический институт, но через какое-то время обратил на себя внимание боксёрских тренеров и после первого курса перевёлся в Институт физической культуры, который окончил в 1938 году.

Первое время выступал за спортивное общество «Строитель», затем в течение многих лет представлял различные армейские команды. Первого серьёзного успеха на ринге добился в 1936 году, когда занял первое место на первенстве Украины в Одессе (оставался в этом звании шесть лет подряд, побеждая всех сильнейших боксёров республики). Кроме того, в 1938 году занял третье место в зачёте всесоюзного первенства и получил золотую медаль на чемпионате спортобществ профсоюзов, тогда как в 1940 году впервые выиграл титул чемпиона СССР.

Из-за начавшейся Великой Отечественной войны вынужден был прервать спортивную карьеру, добровольцем записался в армию. Вначале служил в эвакогоспитале, затем инструктором лыжной и физической подготовки, командиром взвода учебного батальона. С 1943 года — на фронте. В 1944 году, находясь на курсах усовершенствования офицеров в Подольске, был отозван вместе с другими боксёрами для участия в чемпионате СССР. Выиграл этот турнир и впоследствии удерживал чемпионское звание в течение пяти сезонов.

Сегалович, будучи левшой, боксировал в левосторонней стойке. Обычно он неожиданно для противника смещался влево, делая уклон влево и перенося вес тела на левую ногу. Тем самым он создавал удобное исходное положение для нанесения бокового удара левой или удара левой снизу. После этого боксер без задержки делал шаг вперед правой и тотчас левой ногой, которая обгоняла правую, и наносил боковой удар левой в голову или удар левой снизу в туловище. В настоящее время эти приемы называются ударами со скачком или с двойным шагом вперед.

Также участвовал в матчевых встречах со сборными Югославии, Чехословакии и Польши, в 1946 году выиграл Всеславянский турнир в Праге. На чемпионате Советского Союза 1949 года в Каунасе занял второе место, уступив лидерство молодому и перспективному Анатолию Булакову. В 1950 году на первенстве страны в Свердловске вновь встретился в финале с Булаковым, попытался взять у него реванш, но снова проиграл. Всего в его послужном списке 128 боёв, из них 121 окончен победой. За свои спортивные достижения удостоен звания заслуженного мастера спорта и признан выдающимся боксёром СССР.

После завершения спортивной карьеры в 1951 году Сегалович перешёл на тренерскую работу. Долгие годы работал тренером в боксёрской команде ЦСКА, воспитал многих талантливых бойцов, среди них чемпионы страны, призёры и победители различных международных турниров. Наиболее известный его ученик Вячеслав Лемешев стал олимпийским чемпионом и двукратным чемпионом Европы — за подготовку этого спортсмена в 1972 году ему присвоено почётное звание «Заслуженный тренер СССР».

Умер 27 марта 2001 года, похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве, участок № 12 «А».

Упоминается в телесериале «Место встречи изменить нельзя», где Гриша-фотограф говорит: «У меня удар правой 95 кг. Сам Сегалович отказался от встречи со мной». Однако это его фантазия, не более чем, ведь он — известный выдумщик.

Ссылки

• [www.boxing-fbr.ru/publications-view-1373.html Сегалович Лев Маркович] — страница на сайте Федерации бокса России
• [amateur-boxing.strefa.pl/Championships/EuropeanChampionships1965.html Сегалович Лев Маркович (1916—2001)] — статья в базе данных «Спортивный некрополь»

Отрывок, характеризующий Сегалович, Лев Маркович

Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал: