Сербская Воеводина
Сербская Воеводина (серб. Српско Војводство, Српска Војводовина) — название сербской автономии в рамках Австрийской империи, которая существовала с момента своего провозглашения на Майской скупщине 1848 года и до преобразования в Воеводство Сербии и Тамишский Банат в 1849 году. Во время революции, начавшейся в 1848 году, венгерское население владений Габсбургов требовало себе автономию и особые национальные права, в то же время отказывая в этом другим народам, жившим по соседству или в рамках венгерских административных единиц.
С целью создания собственной автономии и для защиты национальной идентичности, сербы, проживавшие на территории современной Воеводины, на Майской скупщине провозгласили Сербскую Воеводину. Карловицкий митрополит Йосиф Раячич был провозглашен патриархом и избран председателем правительства, а полковник Стеван Шупликац стал воеводой. Австрийские власти спустя некоторое время официально признали решения Майской скупщины.
Центром Сербской Воеводины сначала были Сремски-Карловци, затем столицами были Зренянин, Земун и Тимишоара.
См. также
Напишите отзыв о статье "Сербская Воеводина"
Ссылки
- [www.vojvodina.com/html/history_iii.htm История Воеводины] (англ.). Проверено 9 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EUpbyoUe Архивировано из первоисточника 17 февраля 2013].
Отрывок, характеризующий Сербская Воеводина
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
