Славин, Морис

Моррис Славин (англ. Morris Slavin, 1913, Киев — 6 февраля 2006, Денвер) — американский историк украинского происхождения, доктор наук, профессор Янгстаунского государственного университета. Член Американской ассоциации историков и Академии истории штата Огайо.

Биография

Родился в Киеве, на Украине, в еврейской семье. Родители были членами Бунда и во время гражданской войны служили зубными врачами в Красной армии. Уехал из Советского Союза в 1923 году. Жил в Огайо, США. В 1938 году окончил Огайский государственный университет. Затем работал на металлургических предприятиях и принимал активное участие в рабочем движении. В 1947 году стал преподавателем Янгстаунского государственного университета, специалист в области истории Франции, работы по истории Великой французской революции с точки изрения «истории низов» в духе Альбера Собуля и Жоржа Лефевра. Известны его коммунистические взгляды, в 30-50-х годах — участник американского троцкистского движения.

Сочинения

• The French Revolution in Miniature: Section Droits-de-L’Homme, 1789—1795, Princeton, 1984.
• The Making of an Insurrection: Parisian Sections and the Gironde, Havard, 1986.
• The Hébertistes to the Guillotine: Anatomy of a «Conspiracy» in Revolutionary France, Louisiana State, 1994.
  • Эбертисты под ножом гильотины. М.: ООО «Соверо-Принт». 2005
• The Left and the French Revolution, Humanities, 1995.

Эссе

• The Heroic Individual and His Milieu, in Debating Marx, ed. Louis Pastouras, EmText, 1994.
• Robespierre and the Insurrection of 31 May — 2 June 1793, in Robespierre, ed. Colin Haydon and William Doyle, Cambridge University Press, 1999.

Публикации

• [www.uvm.edu/~hag/personal/portfolio/hst287/burkefhrev-historian.html Review of book on Annales School, 1991]
• [findarticles.com/p/articles/mi_m3955/is_n7_v48/ai_19226492 Review-essay on studies of Lenin and Bolshevism, 1996]
• [findarticles.com/p/articles/mi_m3955/is_n7_v49/ai_20588412 Review of Russian Trotskyist memoir, 1997]
• [findarticles.com/p/articles/mi_m3955/is_n8_v49/ai_20545838 Review of book on French Revolution in Russian intellectual life, 1997]

Ссылки

• [www.solidarity-us.org/node/132 Morris Slavin: 1913—2006]

Отрывок, характеризующий Славин, Морис

– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.