Сластен, Валерий Семёнович

Сластен Валерий Семёнович
Дата рождения	1 сентября 1947(1947-09-01) (76 лет)
Место рождения	с. Русская Поляна, Омская область
Годы службы	1966–1997
Звание	капитан 1-го ранга
Награды и премии

Сластен Валерий Семёнович (1 сентября 1947, Русская Поляна, Омская область) — Герой Российской Федерации.

Биография

Родился 1 сентября 1947 года в селе Русская Поляна Омской области.

В Военно-Морском Флоте с 1966 года. В 1967 году окончил Аварийно-спасательную школу Черноморского флота, в 1970 году — отделение подготовки техников-водолазов при Ленинградском высшем военно-морском инженерном училище.

С 1970 года В. С. Сластен был назначен на должность командира группы подводного минирования — водолазного специалиста отряда подводного минирования Балтийского флота.

В октябре 1975 года В. С. Сластен перешёл на службу в Государственный научно-исследовательский институт аварийно-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ МО СССР.

За 22 года службы занимал должности: офицер-испытатель (1975—1982 годы), старший офицер испытатель (1982—1985 годы), заместитель начальника отдела (1985—1990 годы), начальник лаборатории — водолазный специалист (1990—1997 годы).

В 1978 году заочно окончил Высшее военно-морское инженерное училище имени Ф. Э. Дзержинского по специальности «кораблестроение». С сентября 1997 года В. С. Сластен в запасе.

Подвиг

В 1995 году В. С. Сластен вместе с капитаном 2-го ранга А. Г. Храмовым стал участником длительного научного эксперимента, в течение которого были проведены уникальные медицинские и научные опыты по проблеме пребывания человека на сверхглубинах. Погружение длилось более двух недель.

За 30 календарных лет службы В. С. Сластен провёл под водой более 10 000 часов, освоил не менее двух десятков разных профессий.

Награды

Указом Президента Российской Федерации от 15 сентября 1995 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания в условиях, сопряжённых с риском для жизни, капитану 1-го ранга Валерию Семёновичу Сластену присвоено звание Героя Российской Федерации.

Отрывок, характеризующий Сластен, Валерий Семёнович

– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.