Совет Министров Казахской ССР
Поделись знанием:
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
| Совет Министров Казахской Советской Социалистической Республики | |
Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Дата создания | |
| Предшествующее ведомство | |
| Дата упразднения | |
| Заменено на |
Кабинет Министров Казахской ССР (1991—1993); |
| Вышестоящее ведомство | |
Совет Министров Казахской Советской Социалистической Республики (Правительство Казахской ССР) — высший исполнительный и распорядительный орган государственного управления Казахской Советской Социалистической Республики действовавший в период с 1936 по 1990 год, до преобразования Казахской ССР в Республику Казахстан. Совет Министров был наделён широкими полномочиями в области решения вопросов государственного управления, отнесённых к ведению КазССР и не входящих в компетенцию Верховного Совета КазССР.
В 1990 году реорганизован в Кабинет Министров Казахской ССР[1], 1993 — в Правительство Республики Казахстан, которое в настоящее время исполняет функции исполнительной власти в Республике Казахстан.
Содержание
История
Образование
Состав Совета Министров Казахской ССР (октябрь 1983 года)
Руководящие органы
Председатели Совета Министров КазССР
Председатель Совета Министров КазССР являлся главой казахского правительства.
- 17 июля 1938 — сентябрь 1951 года, Ундасынов, Нуртас Дандибаевич
- сентябрь 1951 года — 31 марта 1955 года, Тайбеков, Елубай Базимович
- 31 марта 1955 года — 29 января 1960 года, Кунаев, Динмухамед Ахмедович
- 20 января 1960 года — 6 января 1961 года, Ташенев, Жумабек Ахметович
- 24 января 1961 — 13 сентября 1962 года, Дауленов, Салькен Дауленович
- 13 сентября 1962 — 26 декабря 1962 года, Бейсебаев, Масымхан Бейсебаевич
- 26 декабря 1962 года — 7 декабря 1964 года, Кунаев, Динмухамед Ахмедович
- 7 декабря 1964 — 31 марта 1970 года, Бейсебаев, Масымхан Бейсебаевич
- 31 марта 1970 года — 22 марта 1984 года, председатель Совета Министров КазССР, — Ашимов, Байкен Ашимович[2].
- 22 марта 1984 — 27 июля 1989 — Назарбаев, Нурсултан Абишевич
- 27 июля 1989 — 20 ноября 1990 — Караманов, Узакбай Караманович
Заместители председателя
- 1-й Заместитель председателя — Гребенюк, В. А.
- Заместитель председателя — Джиенбаев, С. С.
- Заместитель председателя — Гукасов, Э. Х.
- Заместитель председателя — Жаныбеков, Ш. Ж.
- Заместитель председателя, он же председатель Госплана Казахской ССР — Мухамед-Рахимов, Т. Г.
Центральные органы государственного управления
Министерства
- Министр внутренних дел Казахской ССР
- Министр высшего и среднего специального образования Казахской ССР
- Министр геологии Казахской ССР
- Министр здравоохранения Казахской ССР
- Министр заготовок Казахской ССР
- Министр иностранных дел Казахской ССР
- Министр культуры Казахской ССР
- Министр легкой промышленности Казахской ССР
- Министр лесной и деревообрабатывающей промышленности Казахской ССР
- Министр лесного хозяйства Казахской ССР
- Министр мелиорации и водного хозяйства Казахской ССР
- Министр монтажных и специальных строительных работ Казахской ССР
- Министр мясной и молочной продукции Казахской ССР
- Министр пищевой промышленности Казахской ССР
- Министр плодоовощного хозяйства Казахской ССР
- Министр промышленности строительных материалов Казахской ССР
- Министр просвещения Казахской ССР
- Министр рыбного хозяйства Казахской ССР
- Министр связи Казахской ССР
- Министр сельского строительства Казахской ССР
- Министр сельского хозяйства Казахской ССР
- Министр строительства предприятий тяжелой индустрии Казахской ССР
- Министр торговли Казахской ССР
- Министр финансов Казахской ССР
- Министр цветной металлургии Казахской ССР
- Министр энергетики и электрификации Казахской ССР
- Министр юстиции Казахской ССР
- Министр автомобильного транспорта Казахской ССР
- Министр автомобильных дорог Казахской ССР
- Министр бытового обслуживания Казахской ССР
- Министр жилищно-коммунального хозяйства Казахской ССР
- Министр местной промышленности Казахской ССР
- Министр социального обеспечения Казахской ССР
- Министр природных ресурсов и экологии Казахской ССР
Государственные комитеты
- Государственный план Казахской ССР (Госплан КазССР) — Мухамед-Рахимов Т. Г.
- Государственный комитет Казахской ССР по делам строительства (Госстрой КазССР) — председатель Бектимисов А. М.
- Государственный комитет Казахской ССР по государственному снабжению (Госснаб КазССР) — председатель Танкибаев Ж. А.
- Государственный комитет Казахской ССР по труду (Госкомтруд Казахской ССР) -
- Государственный комитет по физической культуре и спорту Казахской ССР -
- Государственный комитет Казахской ССР по ценам (Госкомцен Казахской ССР) -
- Государственный комитет Казахской ССР по государственному профессионально-техническому образованию (Госпрофобр КазССР) -
- Государственный комитет Казахской ССР по кинематографии (Госкино Казахской ССР) -
- Государственный комитет Казахской ССР по телевидению и радиовещанию (Гостелерадио КазССР) -
- Государственный комитет Казахской ССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли (Госкомиздат Казахской ССР) -
- Государственный комитет Казахской ССР по печати
- Государственный комитет Казахской ССР по надзору за безопасным ведением работ в промышленности и горному надзору -
- Комитет государственной безопасности Казахской ССР (КГБ Казахской ССР) -
- Государственный комитет Казахской ССР по сельскохозяйственной техники (Госкомсельхозтехника КазССР) -
- Государственный комитет Казахской ССР по нефтяным продуктам (Госнефтепродукт Казахской ССР) -
- Государственный комитет Казахской ССР по материально-техническому снабжению -
- Государственный комитет Казахской ССР по производственно-техническому обеспечению сельского хозяйства (Госкомсельхозтехника)
- Государственный агропромышленный комитет Казахской ССР (существовал с 1985 года по 1991 годы) — Гукасов, Эрик Христофорович
- Государственный комитет Казахской ССР лесного хозяйства (существовал с 1953 года по 1977 годы) в дальнейшем преобразован в министерство
- Государственный комитет Казахской ССР по использованию и охране поверхностных и подземных водных ресурсов
- Государственный комитет Казахской ССР по охране природы
Управления
- Главное управление по охране животного мира при Совете Министров Казахской ССР
- Казахское республиканское управление Государственного комитета стандартов при Совете Министров СССР (Госстандарт) -
- Казахское территориальное управление Государственного комитета СССР по материальным резервам при Совете Министров СССР
Созданные в результате упразднений и реорганизаци после 1990 года[3]
- Министерство промышленности
- Министерство сельского хозяйства и продовольствия Казахской ССР на базе упраздняемых Государственного агропромышленного комитета Казахской ССР и Министерства хлебопродуктов Казахской ССР
- Государственный комитет Казахской ССР по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур
- Государственный комитет Казахской ССР по геологии и охране недр
- Государственный комитет Казахской ССР по управлению государственным имуществом
- Государственный комитет Казахской ССР по водным ресурсам на базе упраздняемого Министерства милиорации и водного хозяйства Казахской ССР
- Государственный комитет Казахской ССР по экологии и природопользованию на базе упраздняемого Министерства Государственного комитета Казахской ССР по охране природы
- Государственный комитет Казахской ССР по экономике на базе упраздняемых Государственного планового комитета Казахской ССР и Государственного комитета Казахской ССР по ценам
См. также
Напишите отзыв о статье "Совет Министров Казахской ССР"
Примечания
- ↑ Закон Казахской ССР от 20 ноября 1990 г. № 334-XII «О совершенствовании структуры государственной власти и управления в Казахской ССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) Казахской ССР»
- ↑ [www.ktk.kz/ru/news/video/2010/02/05/7281 Бывший председатель Президиума Верховного Совета Казахской ССР Б.Ашимов скончался на 93 году жизни]. «КТК ТВ». Проверено 7 сентября 2014. [archive.is/rp8v2 Архивировано из первоисточника 7 сентября 2014].
- ↑ [adilet.zan.kz/rus/docs/U900000172_ О реорганизации органов государственного управления в Казахской ССР]. РГП на ПХВ Республиканский центр правовой информации Министерства юстиции Республики Казахстан. Проверено 7 сентября 2014. [archive.is/YPwvy Архивировано из первоисточника 7 сентября 2014].
Отрывок, характеризующий Совет Министров Казахской ССР
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
