Сретенский монастырь (Батурино)
| Монастырь | ||
Сретенский монастырь
| ||
| ||
| Страна | Россия | |
| Село | Батурино | |
| Конфессия | Православие | |
| Епархия | Улан-Удэнская и Бурятская епархия | |
| Тип | Женский | |
| Дата основания | 2000 год | |
| Настоятель | Ника (Толмачёва)[1] | |
| Статус | Действующий монастырь | |
| Сайт | [baturino.ru Официальный сайт] | |
Сре́тенский монасты́рь — первый и на данный момент единственный женский монастырь в Бурятии. Расположен в селе Батурино Прибайкальского района в 64 км к северо-востоку от Улан-Удэ.
История
Первая Сретенская церковь в селе Батурино была построена в 1713—1736 годы.
В 1813—1836 годах была построена сохранившаяся до наших дней каменная церковь: нижний придел в честь Сретения Господня, верхний — в честь Святого Георгия Победоносца. Архитектурные достоинства памятника описал Людвиг Минерт в своей книге «Памятники архитектуры Бурятии», изданной Новосибирским отделением Академии наук в 1983 году.
В 1843 году при церкви священниками Василием и Иоанном Ержениными была организована одна из первых народных школ в Прибайкалье.
В 1935 году, после закрытия Сретенской церкви, исполком сельсовета решил открыть здесь клуб, благодаря чему в советское время здание Батуринской церкви пострадало несильно. В более позднее время оно было взято под охрану государства как памятник истории и культуры.
Храм был возвращён Церкви лишь в 1999 году.
В 2000 году приход церкви с монашеской общиной при нём был преобразован в женский монастырь. В начале 2000-х годов при участии Байкальской лесной компании Сретенская церковь была отреставрирована.
По состоянию на 2010 год в обители жило пятнадцать монахинь во главе с настоятельницей[2].
Напишите отзыв о статье "Сретенский монастырь (Батурино)"
Примечания
| ||||||
Отрывок, характеризующий Сретенский монастырь (Батурино)
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
