Тайкёку

Схема движения
Схема движения
Название	Тайкёку
Создатель:	Гитин Фунакоси
Время создания:	1940-е
Место происхождения:	Япония
Источник:	Пинан
Тип:	простейшие
Количество шагов:	20
Количество техник:	от 2 до 4
Количество стоек:	от 1 до 2
Количество однотипных ката:	3

Тайкёку (яп. 太極, «пеpвопричина», «Великий Предел») — серия простейших ката, практикуемых в нескольких стилях каратэ. Ката серии Тайкёку созданы Гитином Фунакоси для обучения новичков посредством упрощения ката Пинан в 40-х годах XX века.

Описание

Ката Тайкёку выполняются по единой схеме на 20 шагов. Каждый поворот или разворот выполняется с блоком, каждый прямой шаг — с ударом. На восьмом и шестнадцатом шаге следует выкрик «киай».

Название

Обычно рассматриваются три ката данной серии: Тайкёку-1, Тайкёку-2 и Тайкёку-3. Конкретное название в разных стилях может различаться. Так, например, в Кёкусинкай эти ката называются, соответственно, Тайкёку-соно-ити, Тайкёку-соно-ни и Тайкёку-соно-сан; в Сётокан — Тайкёку Сёдан, Тайкёку Нидан и Тайкёку Сандан. Здесь слова «сёдан», «нидан» и «сандан» обозначают, соответственно, «первый уровень», «второй уровень» и «третий уровень». В Годзю-рю ката Тайкёку имеют нумерацию «гэдан», «тюдан» и «дзёдан» — нижний, средний и верхний уровень.

В Сито-рю данные ката называются «Дзюни-но-ката» (十二の型 — ката на 12 шагов): Дзюни-но-ити, Дзюни-но-ни, Дзюни-но-сан.

Обычно рассматриваются три ката Тайкёку, однако в разных стилях это число может варьироваться.

Варианты ката

В Сётокан

• Тайкёку Сёдан выполняется в стойке дзэнкуцу-дати с блоком гэдан-барай и ударом ой-цуки-тюдан (прямой удар одноимённым кулаком в средний уровень).
• Тайкёку Нидан отличается от Тайкёку-1 тем, что удары наносятся в верхний уровень — ой-цуки-дзёдан.
• В Тайкёку Сандан все развороты выполняются в стойке кокуцу-дати с блоком ути-укэ. Повороты 5 и 13 выполняются в дзэнкуцу-дати с гэдан-барай. Удары на шагах 2, 4, 10, 12, 18 и 20 выполняются в средний уровень, на шагах 6, 7, 8, 14, 15 и 16 — в верхний уровень.

В Кёкусинкай

Тайкёку соно Ити, Тайкёку соно Ни и Тайкёку соно Сан выполняются так же как и в Сётокан.

Кроме трёх основных ката Тайкёку есть производные ката - Сокуги Тайкёку, которые выполняются по тому-же рисунку только в дзенкуцу дати с включением ударов ногами:

• Сокуги Тайкёку соно Ити - все движения завершаются какэ вакэ укэ, развороты выполняются с кансецу гэри (ёко гэри гэдан), а шаги с маэ гэри кэагэ дзёдан, вместо ой цуки тюдан в Тайкёку-1.
• Сокуги Тайкёку соно Ни - отличается от Сокуги Тайкёку-1 тем, что развороты выполняются с ёко гэри тюдан, а шаги с маэ гэри кэкоми дзёдан.
• Сокуги Тайкёку соно Сан - развороты с ёко гэри дзёдан, боковые шаги с хайсоку маваси ути кэагэ, а шаги на дорожках с тэйсоку маваси сото кэагэ.

Так же как и для ката серии Пинан, для Тайкёку существуют три формы Ура (обратные основным). Тайкёку соно Ити Ура - отличается от Тайкёку-1 только заменой шага вперед полным круговым разворотом вовнутрь (в направлении от передней ноги к задней) с выводом задней ноги вперед. Для Тайкёку 2 и 3 отличия такие-же.

Ёсикадзу Мацусима (IKO-3 Кёкусин) придумал производные от Тайкёку формы - Тайкёку Татэ. Все движения отличаются только тем, что выполняются по одной линии: первый блок с выходом не вбок а вперед, все остальные развороты - длинные и на 180 градусов, а после последнего разворота следует короткий разворот назад и последующий удар.

Также возможно множество других вариаций Ката этой серии, которые усложняют заменой элементов сохраняя рисунок перемещений. Такие вариации могут быть призваны развивать координацию, выносливость и оттачивать отдельные элементы, к примеру:

• Сувари Тайкёку соно Сан (в присяде)
• Сувари Сокуги Тайкёку соно Ни (в присяде)
• Тайкёку соно Ити Ура с маэ гери после сэйкэн цуки
• Тайкёку соно Ни с усиро маваси гери и (неопуская ноги) маэ гэри, перед тюдан сэйкэн цуки
• Сокуги Тайкёку соно Сан с ура маваси гэри, и маваси гэри (или усиро маваси гэри) на дорожках
• Сокуги Тайкёку соно Сан с маэ гэри, и комбинацией маваси гэри + усиро маваси гэри на дорожках
• Тайкёку соно Ити вдвоём: тот, кто сидит на плечах бьет, а кто его держит ходит.

В Сито-рю

• В Дзюни-1 блок гэдан-барай выполняется в стойке дзэнкуцу-дати, удар ой-цуки-тюдан — в мото-дати.
• Дзюни-2 отличается от Дзюни-1 тем, что блок гэдан-барай заменяется блоком ути-укэ.
• В Дзюни-3 выполняется блок агэ-укэ в стойке нэкоаси-дати.

В Годзю-рю

• Тайкёку-1 отличается от варианта в Сётокан и Кёкусинкай тем, что выполняется в стойке сико-дати.
• В Тайкёку-2 используется стойка сантин-дати и вместо гэдан-барай применяется блок сото-укэ.
• Тайкёку-3 выполняется так же, как Тайкёку-2, но блок сото-укэ заменяется на агэ-укэ.

Кроме того, в школе Годзю-рю изучается ещё два варианта ката Тайкёку:

• Тайкёку-тора-гути выполняется с блоком двумя руками — тора-гути.
• Тайкёку-какэ-укэ выполняется так же, как Тайкёку-тора-гути, но с блоком какэ-укэ.

Корейские боевые искусства

В корейских стилях Тансудо и Тхэквондо изучают ката Тайкёку под названием Кичо Хюн. Они практически не отличаются от Тайкёку в каратэ и выполняются с применением тех же техник.

Значение и применение Тайкёку

Во многих школах каратэ ката Тайкёку не изучаются, так как считаются простейшими и не заслуживающими внимания. В частности, их, как правило, даже не изучают в Сётокане, при том, что эти ката были разработаны именно создателем Сётокана — Гитином Фунакоси.

Однако, создатель Кёкусинкай Масутацу Ояма — напротив — очень высоко оценивал значения ката Тайкёку, сравнивая овладевание каратистом этими ката с умением ползать, которое необходимо, прежде чем ребёнок начнёт учиться ходить.

Литература

1. Ояма М. Классическое каратэ / пер. с англ. М. Новыша. — М.: Эксмо, 2006. — С. 96—103. — 256 с. — (Боевые искусства). — 5000 экз. — ISBN 5-699-17045-6.

Ссылки

• [hem.passagen.se/finspongskarateklubb/Bilder/Kata/TaikyokuShodan.gif Тайкёку-1: Схема движения]. [www.webcitation.org/67v4A9ock Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
• [www.youtube.com/watch?v=tY2_fsWPlZA YouTube Video Тайкёку-1].

Отрывок, характеризующий Тайкёку

И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.