Тарусин
| Хутор
Тарусин
Показать/скрыть карты
|
Тарусин — хутор в муниципальном образование город-курорт Анапа Краснодарского края. Входит в состав Анапского сельского округа.
Содержание
География
Расположен в 6 км от города на берегу реки Анапки, у трассы Анапа — Новороссийск.
Население
| Численность населения |
|---|
| 2010[1] |
| 392 |
История
Хутор основан во второй половине XIX века на землях наделов казачьих семей рода Тарусиных, и потому носит их имя. Тарусины получили эти земли в 1862 году, после переселения в станицу Анапскую из станицы Ладожской[2], за службу мужчин в составе 1-й бригады Кубанского казачьего войска. Земли предназначались для посева зерна, посадки овощей, выпаса скота и прочих хозяйственных нужд.
Начинался хутор с хозяйственных построек владельцев земли, и впоследствии дополнился жилыми домами их родственников и потомков.
Тарусины владели этими землями до коллективизации (1927 г.), а их потомки жили там до 60-х годов XX века. Установленно, что последними хутор Тарусин покинули семьи Матвея Власовича Тарусина и Николая Власовича Тарусина. В 1945 году на хуторе проживало 11 семей. В 2007 году число семей достигло 40.
Примечание
- ↑ 1 2 [krsdstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/krsdstat/resources/78c336004176a36791ffdd2d59c15b71/pub-01-04.pdf Всероссийская перепись населения 2010 года. Том 1, таблица 4. Численность городского и сельского населения по полу по Краснодарскому краю]. Проверено 2 января 2015. [www.webcitation.org/6VHuBHcSP Архивировано из первоисточника 2 января 2015].
- ↑ [Алфавитный посемейный список жителей станицы Анапской Адагумского казачьего полка на 1862 год. Государственный архив Краснодарского края, фонд 325, опись 1, дело 186.]
| ||||||||||
Напишите отзыв о статье "Тарусин"
Отрывок, характеризующий Тарусин
– Первое! – послышалась команда.Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
