Теракт в Аммане 9 ноября 2005 года
| Террористический акт в Аммане 9 ноября 2005 года | |
| Место атаки | |
|---|---|
| Цель атаки |
гостиницы Grand Hyatt, Radisson SAS, Days Inn. |
| Дата | |
| Способ атаки | |
| Оружие |
пояса шахидов (бомбы из гексогена и металлических шариков весом около 5 килограммов)[1] |
| Погибшие |
67[2] |
| Раненые |
295[2] |
| Число террористов |
4[1] |
| Организаторы | |
Террористический акт в Аммане 9 ноября 2005 года — серия террористических актов, произведённых приверженцами исламского фундаментализма. В результате теракта погибло 67 человек, 115 человек было ранено. Взрывы прогремели синхронно в среду вечером сразу в трёх популярных международных отелях — гостиницах Grand Hyatt, Radisson SAS, расположенных не более чем в 100 метрах друг от друга, а также в гостинице Days Inn.
Содержание
Подготовка к теракту
5 ноября 2005 года, в Иорданию из Ирака прибыли 35-летняя Саджида Мубарак Атрус аль-Ришави вместе с мужем Али Хусейном Аль-Шамари из иракского города Рамади. Их везли на белом автомобиле, в котором кроме водителя находился сопровождающий. В спальном районе Аммана террористы, имевшие поддельные паспорта, сняли скромную квартиру. Одновременно в Иорданию приехали ещё двое смертников — 23-летние Равад Жасем Мохаммед Абед и Сафа Мохаммед Али. (Все четыре боевика — уроженцы иракской провинции Анбар близ Багдада, населённой в основном суннитами.) Эта пара в среду 9 ноября около 20.50 отправилась в отели Grand Hyatt и Days Inn, где и прогремели взрывы.
Хронология теракта
Взрыв в Grand Hyatt
Первый взрыв произошёл в 20.50 по местному времени на первом этаже в пятизвёздной гостинице Grand Hyatt. Незадолго до теракта в гостинице закончился международный конгресс по вопросу палестинских беженцев. Его осуществил 23-летний Равад Жасем Мохаммед Абед, прибывший на место теракта на такси. Среди погибших в результате этого теракта — трое лидеров Палестинской Автономии: Башир Нафа, глава военной разведки в Иудее и Самарии, Абд Алон, начальник министерства внутренних дел Палестинской Автономии и Джихад Фатуах, атташе по торговле в Египте
Взрыв в Radisson SAS
Самое большое число жертв, по словам властей, было в соседнем пятизвёздном отеле Radisson SAS, где взрыв прогремел в районе 21.00. Эта гостиница была особенно популярна среди израильских туристов. Накануне вечером там отмечалась свадьба, на праздник собралось около 300 гостей. По данным полиции, террорист с бомбой пробрался в центр толпы гостей свадьбы и взорвал пояс шахида. Холл гостиницы и зал ресторана оказались разрушены. Жертвами взрыва здесь стали около 40 человек. Этот теракт осуществил Али Хусейном Аль-Шамари. Его жена чудом осталась жива: её пояс шахида не взорвался, хотя она и дёрнула за «нужный шнур». Впоследствии она попала в руки иорданских спецслужб.
Взрыв в Days Inn
Позже стало известно о третьем взрыве — в шестиэтажной гостинице Days Inn. Взрыв произошёл в ночном клубе гостиницы. Этот теракт осуществил Сафа Мохаммед Али, прибывший на место теракта в арендованном автомобиле.
Последствия
Сразу же по получении информации о теракте, король Иордании Абдалла II прервал официальный визит в Казахстан и вернулся в Амман.
В Иордании был объявлен национальный день траура, поэтому все правительственные и общественные учреждения, а также банки Иордании не работали 10 ноября. Несколько народных и общественных организаций решили организовать шествия в Аммане и других городах Иордании для выражения протеста против терактов.
В результате оперативных действий в руки иорданских спецслужб попала 35-летняя Саджида Мубарак Атрус аль-Ришави, которая чудом осталась жива: её пояс шахида не взорвался, хотя она и дёрнула за «нужный шнур». Впоследствии суд Иордании приговорил её к смертной казни через повешение. 4 февраля 2015 приговор был приведён в исполнение.
В организации теракта, обвинили иорданского лидера группировки «Аль-Каида» в Ираке Абу Мусаб аз-Заркауи, который позже взял на себя ответственность за этот теракт. Ранее он уже подозревался властями Иордании в серии нападений на чиновников и государственные учреждения в стране. В частности, аз-Заркауи обвиняли в убийстве американского дипломата Лоуренса Фолея в 2002 году.
Это были первые более чем за 35 лет теракты в Иордании. Впервые за всю историю королевства взрывы осуществили террористы-смертники
Напишите отзыв о статье "Теракт в Аммане 9 ноября 2005 года"
Примечания
Ссылки
- [www.whattodo.ru/2005/11/10/oa_177298.shtml Террористы взорвали своих]
- [archive.is/20130416222819/www.izvestia.ru/world/article3010653/ С помощью иракской шахидки спецслужбы могут выйти на «правую руку» бен Ладена]
- [www.gazeta.ru/2005/11/10/oa_177326.shtml «Аль-Каида» против евреев и крестоносцев]
- [web.archive.org/web/20071010192449/www.terrorism-info.org.il/malam_multimedia/ru_n/pdf/aman_r.pdf Отчёт] Информационного Центра Изучения Терроризма при Центре Специальных Исследований
- [www.svobodanews.ru/content/news/264833.html Суд приговорил к смертной казни участницу терактов в Аммане]
Отрывок, характеризующий Теракт в Аммане 9 ноября 2005 года
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
