Томь-Усинская ГРЭС
| Томь-Усинская ГРЭС | |
 | |
| Страна | |
|---|---|
| Местоположение | |
| Источник водозабора | |
| Директор |
Котов Юрий Иванович Главный инженер - Полуносик Алексей Леонидович |
| Ввод в эксплуатацию | |
| Характеристики оборудования | |
| Основное топливо | |
| Котельные агрегаты |
6хТП-42, |
| Количество энергоблоков |
9 |
| Количество и марка турбин |
3хВК-100-90/5, |
| Количество и марка генераторов |
2хТВ2-100-2, |
| На карте | |
Томь-Усинская ГРЭС — крупнейшая тепловая электростанция юга Западной Сибири, включает в себя 9 энергоблоков суммарной установленной мощностью 1345,4 МВт. Расположена на юге Кемеровской области, в Притомском районе города Мыски, в 25 км от Новокузнецка. Предназначена для покрытия базисных нагрузок Кузбасской энергосистемы. Входит в Группу «Сибирская генерирующая компания» (СГК).
Содержание
История строительства
Строительство началось в 1953 году. На этой электростанции широко стали применять сборный железобетон. Пуска новой электростанции ждал весь Кузбасс: из-за недостатка электроэнергии не могли работать на полную мощность Сталинский алюминиевый завод, шахты и другие предприятия области.
6 ноября 1958 года Томь-Усинская ГРЭС дала промышленный ток. Мощность первого турбогенератора — 100 МВт. Томь-Усинская ГРЭС стала одной из первых в стране и первой в Сибири электростанцией, построенной по схеме энергетических блоков, с центральным щитом управления блоками.
В 1963 году введён в работу блок № 6 мощностью 200 МВт — первый блок такой мощности в Сибири. В 1965 году мощность Томь-Усинской ГРЭС доведена до проектной — 1300 МВт.
В то время Томь-Усинская ГРЭС была самой мощной тепловой станцией в Сибири
В июне 2014 года введён в эксплуатацию реконструированный энергоблок № 5 мощностью (аттестованной) 124 МВт.[1][2]
1 октября 2014 года введён в эксплуатацию реконструированный энергоблок № 4 мощностью (аттестованной) 124 МВт[3].
Основные сооружения
- главный корпус I—II и III очередей,
- главный корпус блоков № 4,5,
- объединенный вспомогательный корпус,
- служебный корпус,
- химводоочистка,
- маслосклад,
- объекты технического водоснабжения,
- сооружения систем золошлакоудаления,
- сооружения электрической части электростанции.
Основные цеха
КТЦ-100
Место расположения основного оборудования — главный корпус I—II очереди. Расположение турбогенераторов в машинном зале — продольное. Компоновка оборудования блочная, по схеме «два котла — турбина — генератор».
Пылеприготовление выполнено по схеме с промежуточным бункером угольной пыли. Каждый котлоагрегат оборудован двумя шаровыми барабанными мельницами производительностью 60,05 т/ч (для кузнецкого угля марки «Г»).
Дымососы (по два на каждый котлоагрегат) размещены в отдельном здании, расположенном вдоль главного корпуса, со стороны бункерного отделения. Дутьевые вентиляторы (по два на котлоагрегат) установлены в здании котельного отделения на отметке +0,00. Машинный зал обслуживается двумя мостовыми кранами грузоподъемностью 100/20 т. Дымовые газы отводятся в атмосферу через две дымовые трубы высотой по 120 м.
Растопочное мазутное хозяйство состоит из четырех наземных металлических резервуаров общей емкостью более 8000 м³ и двух мазутонасосных.
Система технического водоснабжения — прямоточная. Вода по двум открытым каналам от реки Томь поступает к двум береговым насосным станциям. От насосной станции № 1 вода подается по трем ниткам трубопроводов диаметром 3000 мм. Циркуляционная вода по двум закрытым безнапорным водоводам отводится к сбросному каналу.
Зола улавливается скрубберами типа МП-ВТИ с трубами Вентури. Все котлы электростанции оборудованы устройствами для непрерывного удаления шлака. Система золошлакоудаления I—II очереди электростанции раздельная (зола удаляется шламовыми насосами, шлак — багерными). Отвод золы и шлака осуществляется на золоотвал площадью 402 га. Система гидравлического золошлакоудаления — замкнутая, с оборотным водоснабжением. Осветленная вода поступает на насосную станцию осветленной воды, а от неё по напорному трубопроводу возвращается в систему гидрозолоудаления.
Управление оборудованием I—II очереди электростанции осуществляется с трех блочных щитов.
КТЦ-200
Место расположения основного оборудования — главный корпус III очереди. Расположение турбогенераторов в машинном зале — поперечное, тепловая схема — блочная. Пылеприготовление выполнено по схеме с промежуточным бункером угольной пыли. Каждый котлоагрегат оборудован двумя шаровыми барабанными мельницами производительностью 50 т/ч, двумя дымососами и двумя дутьевыми вентиляторами. Машинный зал обслуживается двумя мостовыми кранами грузоподъемностью 125/20 т, котельная — двумя, грузоподъемностью 50/10 т. Дымовые газы отводятся в атмосферу через две дымовые трубы высотой по 150 м.
Зола улавливается скрубберами типа МП-ВТИ с трубами Вентури. Все котлы электростанции оборудованы устройствами для непрерывного удаления шлака. Система золошлакоудаления III очереди электростанции совместная гидравлическая, оборудованная багерными насосами.
Управление энергоблоками III очереди производится с двух блочных щитов управления (один щит на два энергоблока).
Химический цех
Водоподготовительная установка производительностью 160 т/ч работает по схеме полного трехступенчатого химического обессоливания с предварительной коагуляцией в осветлителях. Вода для подпитки тепловых сетей очищается по схеме H-катионирования с «голодной» регенерацией. Производительность установки — 150 т/ч.
Цех топливоподачи
Топливное хозяйство включает:
- разгрузочное и размораживающее устройства
- боковой вагоноопрокидыватель
- открытый угольный склад емкостью 350 000 т
- систему транспортерных галерей топливоподачи и узлов пересыпки.
Для I—II и III очередей электростанции предусмотрены индивидуальные системы топливоподачи. Топливом для ТУ ГРЭС служат низкосортные газовые угли Кузнецкого бассейна и Хакасского месторождения.
Механизмы топливоподачи управляются с центрального щита управления топливоподачи. Процесс загрузки бункеров сырого угля полностью автоматизирован.
Электрический цех
Выдача электрической мощности от электростанции осуществляется на напряжениях 110 и 220 кВ с открытых распределительных устройств (ОРУ), расположенных со стороны машинных залов главных корпусов.
Резервное питание собственного расхода обеспечивается тремя трансформаторами мощностью 31,5 МВА — двумя напряжением 110/6,3 кВ и одним напряжением 220/6,3 кВ.
Координация работы энергоблоков и управление оборудованием подстанции и линий электропередачи осуществляются с главного щита управления.
Цех тепловой автоматики и измерений
Управление технологическими процессами и контроль за работой основного оборудования энергоблоков осуществляются централизованно с пяти блочных щитов управления.
На станции автоматизировано регулирование всех основных параметров энергетического оборудования, основных и вспомогательных технологических процессов и защита оборудования при аварийном отключении. Предусмотрены предупредительная и аварийная сигнализации при нарушении нормальной работы оборудования и хода технологических процессов.
Напишите отзыв о статье "Томь-Усинская ГРЭС"
Примечания
- ↑ [www.sibgenco.ru/press-center/company-news/sibirskaya-generiruyushchaya-kompaniya-vvela-v-rabotu-novye-energobloki-na-belovskoy-i-tom-usinskoy-/ Сибирская генерирующая компания ввела в работу новые энергоблоки на Беловской и Томь-Усинской ГРЭС]
- ↑ [www.resfo.ru/actual/4803-gubernator-a-g-tuleev-vvod-energoblokov-na-belovskoj-i-tom-usinskoj-gres-bolshoj-i-vazhnyj-shag-v-razvitii-energetiki-kuzbassa.html Губернатор А. Г. Тулеев: «Ввод энергоблоков на Беловской и Томь-Усинской ГРЭС — большой и важный шаг в развитии энергетики Кузбасса» — RESFO.RU]
- ↑ [www.sibgenco.ru/press-center/company-news/tom-usinskaya-gres-zapustila-v-rabotu-energoblok-4-/ Сибирская генерирующая компания запустила в работу энергоблок № 4 Томь-Усинской ГРЭС] (01.10.2014).
Ссылки
- [www.kuzbassenergo.ru/ Официальный сайт] Кузбассэнерго
- [www.sibgenco.ru/ Официальный сайт] Сибирская генерирующая компания
Отрывок, характеризующий Томь-Усинская ГРЭС
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
