Торопцев, Александр Петрович

Александр Торопцев
писатель, публицист
Дата рождения:	1 мая 1949(1949-05-01) (74 года)
Место рождения:	Душанбе, Таджикская ССР, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Алекса́ндр Петро́вич То́ропцев (род. 1 мая 1949, Душанбе) — писатель, философ, публицист, член Союза писателей России, руководитель семинара по детской литературе в Государственном литературном институте им. А. М. Горького.

Специалист по художественной и научно-популярной литературе для детей, по мировой и отечественной истории. Автор нескольких десятков книг по мировой и отечественной истории для детей и взрослых, множества статей по проблемам детской и подростковой литературы, проблемам чтения школьников и молодежи. Проживает в Москве.

Общие сведения

Первые произведения опубликованы в начале 90-х: в 1994 году в журнале «Пионер» — повесть «Ленька», в 1995 — цикл рассказов «Азовское море — Таганрогский залив».

С 1994 года стала издаваться «Книга битв», в которой историю человечества автор представляет через историю завоеваний — с XXX века до нашей эры до эпохи средневековья. Героями стали великие полководцы всех времен и народов.

В 1994 году экстерном окончил Литературный институт им. Горького.

В настоящее время ведет в Литературном институте семинар по детской и юношеской литературе. До февраля 2009 года — вместе со своим учителем, поэтом Р. С. Сефом.

Также ведет семинар при Московской городской писательской организации, ранее — при Центральном доме литераторов.

В творческом багаже книги по истории земного шара, по истории Руси, прозаические и философские произведения.

Произведения

• «Мировая история крепостей и замков», М., Эксмо, 2008, ISBN 978-5-699-21750-2
• «Первая мировая война», М., Росмэн, 2000, ISBN 5-257-00893-9
• «Киевская Русь. Исторические рассказы», М., Росмэн, 2000, ISBN 5-257-00900-5, 5-353-000, 5-353-00035-8
• «1000 Великих битв. С древнейших времен до XI века»
• «1000 Великих битв. XI — начало XX века»
• «1000 вопросов о Москве»
• «1000 великих воинов»
• "Древний мир. V тысячелетие — IV век до н. э. Книга для чтения по школьному курсу «Всеобщая история»
• «Древний мир. IV век до н. э. — V век н. э. Книга для чтения по школьному курсу „Всеобщая история“»
• «Мировая история войн. Энциклопедия», М., Эксмо, 2006, ISBN 5-699-13422-0
• «Рюриковичи. Становление династии», Олма-Пресс, 2007, ISBN 5-373-00681-5
• «Рюриковичи. От Ивана Калиты до Ивана Грозного», ОлмаМедиаГрупп, 2007, ISBN 5-373-00636-X
• «Романовы. Начало великой империи», ОлмаМедиаГрупп, 2007, ISBN 978-5-373-00721-4
• «Романовы. Расцвет и падение дома Романовых», ОлмаМедиаГрупп, 2007, ISBN 5-373-00830-3
• «Победители: История Великой Отечественной войны 1941—1945 годов», 2005, ISBN 5-91017-009-0
• «История Московской земли», М., Эксмо, 2007, ISBN 978-5-699-20648-3
• «Святой Георгий Победоносец», 2005, ISBN 5-91017-013-9
• «Что мы знаем о Москве», Олма-Пресс, 2006, ISBN 5-224-05400-1
• «Царский дом Рюриковичей», ОлмаМедиаГрупп, 2008, ISBN 978-5-373-01582-0
• «Словарь исторических терминов», М., Росмэн, 2002, ISBN 5-353-00411-6
• «Бросок на Альбион», Терра, 1996, ISBN 5-300-00829-X
• «Сто лет (некоторые события XI в.)», Терра, 1996, ISBN 5-300-00829-X
• «Хроника Альбиона», Терра, 1996, ISBN 5-300-00829-X
• «Квадратик неба синего» (книга прозы) — и другие.

Премии и награды

• «Почетный диплом 1-й степени „Золотое перо Московии“ 2003 года» Московской областной организации Союза писателей России (За книгу «Киевская Русь»),
• «Международная премия им. М. В. Ломоносова Международной Лиги развития науки и образования» (За книгу «Мировая история войн»),
• Медаль маршала Неделина Министерства Обороны РФ,
• «Всероссийская литературная премия имени генералиссимуса Суворова» (За книгу «Мировая история войн»),
• «Вторая премия Международного конкурса детской и юношеской художественной литературы им. А. Н. Толстого за сборник рассказов и повестей».

Ссылки

• [magazines.russ.ru/authors/t/atoroptsev/ Александр Торопцев] в «Журнальном зале»
• [audrey.fatal.ru/litinstitut/lit_toropcev.htm Краткая биография и интервью]

Отрывок, характеризующий Торопцев, Александр Петрович

– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.