Торосович, Николай
| Николай Торосович | |
| польск. Mikołaj Torosowicz | |
| Род деятельности: |
Архиепископ |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Николай Торосович (польск. Mikołaj Torosowicz, 1605 — 24 октября 1681) — архиепископ львовский армянского обряда, заключил унию с Римским престолом в 1630 году.
Биография
Родился в семье богатого львовского купца армянского обряда Якова Торосовича. Рукоположен в 1626 году в Стамбуле, в следующем году стал епископом львовских армян. В 1630 году провозгласил унию с Римом и признал католическую веру во время церемонии в костёле кармелитов босых 24 октября 1630 года. Уния была подтверждена Римом 8 ноября того же года.
В 1635 году M. Торосович ещё раз составил католическое исповедание веры перед папой Урбаном VIII в Риме и был провозглашен архиепископом — митрополитом львовским юрисдикции над армянами Польши, Молдавии и Валахии.
Инициатор приглашения во Львов ордена театинцев.
Умер 24 октября 1681 в возрасте 76 лет.
Львовская армянская католическая архиепархия просуществовала более 300 лет—до 1954 года, вплоть до смерти её последнего руководителя Дионисия Каетановича в советском концлагере.
Напишите отзыв о статье "Торосович, Николай"
Ссылки
- [bibliotekaormianska.pl:8080/dlibra/docmetadata?id=66&from=publication& Barącz Sadok. Żywoty sławnych Ormian w Polsce.— Lwów, 1856]. (польск.)
- [pidruchniki.ws/19720822/religiyeznavstvo/diyalnist_yepiskopa_torosovicha Колодний А. М. Історія релігії в Україні / Діяльність єпископа Торосовича]
- [www.wiki.ormianie.pl/index.php/Miko%C5%82aj_Torosowicz Wolna encyklopedia Ormian w Polsce, Mikołaj Torosowicz] (польск.)
Отрывок, характеризующий Торосович, Николай
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
