Торп, Бенджамин

Бенджамин Торп

Бенджамин Торп (англ. Benjamin Thorpe; 1782 — 19 июля 1870) — британский филолог, специалист по англосаксонской литературе и мифологии, переводчик многих средневековых англосаксонских произведений на английский язык.

После четырёхлетнего обучения в Копенгагенском университете под руководством датского филолога Расмуса Раска он возвратился в Англию в 1830 году и в 1832 году издал английский перевод «Cædmon’s Metrical Paraphrase of Parts of the Holy Scriptures in Anglo-Saxon», благодаря чему сразу заслужил репутацию уважаемого специалиста по англосаксам. В 1834 году он издал работу « Anal ecta Anglo-S axonica», которая на протяжении многих последующих лет была стандартным учебником древнеанглийского языка на английском языке, однако его самый известный его труд — «Northern Mythology» в трёх объёмах (1851). Им был выполнен первый полный признанный хорошим английский перевод Старшей Эдды (1866).

Другие известные работы его авторства: «Ancient Laws and Institutes of England» (1840), переводы на английский язык различных законов, принятых при англосаксонских королях; «The Holy Gospels in Anglo-Saxon» (1842); «Codex Exoniensis» (1842), сборник англосаксонской поэзии с переводом на английский язык; «an English translation of Dr Lappenburg’s History of England under the Anglo-Saxon Kings» (1845); «Anglo-Saxon Poems of Beowulf» (1855), перевод; издание для серии «Rolls» «Anglo-Saxon Chronicle» (1861); «Diplomatarium Anglicum aevi saxonici» (1865), коллекция старых английских уставов.

Торп умер в Чисвике. За свои научные заслуги с 1835 года получал персональную пенсию.

Литература

• Торп, Бенджамен // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Отрывок, характеризующий Торп, Бенджамин

– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.