Траверсе, Леонид Александрович

Леонид Александрович де Траверсе
Дата рождения	21 мая (2 июня) 1836(1836-06-02)
Дата смерти	30 августа (11 сентября) 1891(1891-09-11) (55 лет)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	кавалерия
Годы службы	1854—1891
Звание	генерал-майор
Сражения/войны	Крымская война Русско-турецкая война (1877—1878)
Награды и премии

Маркиз Леонид Александрович де Траверсе (21 мая (2 июня) 1836 — 30 августа (11 сентября) 1891) — генерал-майор, участник русско-турецкой войны 1877—1878.

Биография

Сын вице-адмирала Александра Ивановича де Траверсе и Маргариты Карловны Гельман.

В 1854 году окончил Пажеский корпус. Выпущен прапорщиком 17 июня в лейб-гвардии Семеновский полк. Участвовал в Восточной войне, в 1855 году произведен в подпоручики, 23.04.1861 в поручики.

21.06.1862 переведен в лейб-гвардии Кирасирский Его Величества полк поручиком гвардейской кавалерии. Штабс-ротмистр 17.04.1863, ротмистр 30.08.1866, полковник 17.04.1870. Командовал эскадроном 2 года 2 месяца, резервным эскадроном 1 год 10 месяцев, дивизионом 3 года 2 месяца.

23.06.1875 — 17.06.1880 — командир 1-го Сумского гусарского полка, 27 июля того же года вошедшего в состав 1-й кавалерийской дивизии. Участвовал с ним в русско-турецкой войне. 23 августа 1877 полк выступил из Москвы, и 4 октября в составе Каларашского отряда генерала Дохтурова занял оборонительную позицию на берегу Дуная напротив Силистрии. Отразил несколько турецких вылазок. 8 февраля 1878 полк переправился через Дунай, 19/20 февраля перешел Балканы через Твардицкий перевал, и 24-го расположился в Ени-Загре. 15 апреля выступил обратно в Россию.

17.06.1880 — 22.08.1882 — состоял по кавалерии без должности.

С 22.08.1882 генерал-майор, командир 2-й бригады 5-й кавалерийской дивизии.

Числился в списках 3-го драгунского его королевского Высочества наследного принца Датского полка.

Умер в 1891 году в Калише, похоронен на местном православном кладбище.

Награды

• орден Святого Станислава 2-й ст. с императорской короной (1870)
• орден Святой Анны 2-й ст. (1872)
• орден Святого Владимира 4-й ст. (1874)
• орден Святого Владимира 3-й ст. с мечами (1879)
• орден Святого Станислава 1-й ст. (1888)

Иностранные

• прусский Орден короны 2-й ст. (1873)
• датский орден Данеброг командорский крест 1-го класса (1876)

Литература

• Голодолинский П. П. Краткий очерк истории 3-го Драгунского Сумского его королевского высочества наследного принца Датского полка. — М., 1890
• Пажи за 185 лет : Биогр. и портр. бывших пажей с 1711 по 1896 г. / Собр. и изд. О. фон Фрейман. — Фридрихсгамн: тип. Акц. о-ва, 1894, с. 492
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е сентября 1891 г. — СПб.: Военная типография, 1891, с. 465
• Сумские гусары. 1651—1951. — Буэнос-Айрес, 1954, с. 44

Ссылки

• [regiment.ru/bio/T/164.htm маркиз де Траверсе Леонид Александрович]

Отрывок, характеризующий Траверсе, Леонид Александрович

Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.