Траверси, Гаспаре
| Гаспаре Траверси | |
| итал. Gaspare Traversi | |
 Гаспаре Траверси Автопортрет | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Подданство: |
Италия |
| Жанр: |
живопись |
| Учёба: | |
| Стиль: |
рококо |
| Покровители: |
фра Рафаэлло Росси да Луганьяно |
 Работы на Викискладе | |
Гаспаре Траверси (итал. Gaspare Traversi; декабрь 1722 или январь/февраль 1723, Неаполь — 1 ноября 1770, Трастевере, Рим) — итальянский художник эпохи рококо. Творчество Г. Травести принадлежит к неаполитанской школе живописи.
Жизнь и творчество
О жизненном пути Г. Траверси известно крайне мало. Родился в многодетной семье, был старшим из 8 детей Доменико и Маргериты Траверси. Уроки рисования брал в мастерской известного неаполитанского художника Франческо Солимены. В 1742 году в Неаполь приезжал генеральный викарий ордена францисканцев, фра Рафаэлло Росси да Луганьяно, ставший на долгие годы покровителем и постоянным заказчиком Г. Траверси. В 1748 году художник приехал в Рим, в 1752 переселился в этот город окончательно и жил в римском районе Трастевере, за Тибром.
В 1753 году написал серию картин для францисканской общины в Пьяченце, резиденции его давнего покровителя фра Рафаэлло Росси. В 1755 стал гражданином Рима. В 1756 к нему приехала сестра Катарина, и они совместно вели хозяйство — даже после того, как в 1758 Катарина вышла замуж. На следующий год женился и сам художник — на Розе Орланди, и молодые жили в доме родителей невесты.
В 1760 году умер фра Рафаэлло Росси. В том же году у Г. Траверси родился сын Джузеппе, а в 1763 — дочь Маргерита. В 1764 году в Италии был сильнейший голод, особенно пострадала Тоскана, а также — в меньшей степени — Папское государство и Неаполь. Это вызвало сокращение заказов на художественные произведения и отразилось на материальном положении семьи Травести. Тем не менее, в 1769 году живописец принял в свою семью на содержание овдовевшую тёщу с уже взрослыми детьми.
Г. Траверси как художник был почти полностью забыт вскоре после своей смерти в 1770 году и вновь открыт уже в 1920-е годы итальянскими историками искусства. В настоящее время известны около 200 его картин — как правило, религиозного содержания (приблизительно 50 картин), жанровые полотна (около 100), а также портреты (приблизительно 50). Из этих 200 работ 18 подписаны художником, на 10 указана также дата создания. Как великолепный портретист, уже в Риме он приобрёл значительное число приверженцев своего художественного стиля среди высших кругов церковных властей Папского государства.
Напишите отзыв о статье "Траверси, Гаспаре"
Литература
- Rave A. B. Gaspare Traversi. Heiterkeit im Schatten. — Katalog zur Ausstellung der Staatsgalerie Stuttgart. — Hatje Cantz, 2003. — ISBN 3-7757-1354-9.
Галерея
- Traversi Operation.jpg
Операция
- Traversi Konzert.jpg
Концерт
- Traversi Job mocked by his wife.jpg
Иов, высмеиваемый женой
- Traversi Fra Raffaello.jpg
Портрет фра Рафаэлло Росси
- Traversi Salome.jpg
Саломея с головой Иоанна Крестителя
- Traversi Ermordung Amnons.jpg
Убийство Амнона на пиру Абсалона
- Gaspare Traversi - The Drawing Lesson - WGA23050.jpg
Урок рисования
- Traversi Wahrsagerin.jpg
Гадалка
Отрывок, характеризующий Траверси, Гаспаре
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
