Уиллард, Фрэнсис

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Фрэнсис Уиллард
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Фрэнсис Элизабет Кэролайн Уиллард (англ. Frances Elizabeth Caroline Willard; 28 сентября 1839, Черчвиль близ Рочестер (Нью-Йорк) — 18 февраля 1898, Нью-Йорк) — американская общественная деятельница, феминистка и суфражистка, просветитель и реформатор.





Биография

Видный борец за права женщин и движения за предоставление женщинам избирательных прав, против дискриминации женщин в политической и экономической жизни.

Отстаивала создание профсоюзов для рабочих, восьмичасового рабочего дня, мер по оказанию помощи для бедных, создание муниципальных санаториев, национального бесплатного транспорта, федеральной помощи на образование, бесплатных школьных обедов в школах страны, ужесточения законов направленных против изнасилований, и защиту детей.

Основательница и с 1888 года председатель Всемирного женского союза христианской умеренности (World’s Woman’s Christian Temperance Union).

Была первым деканом-женщиной Северо-Западного университета в Чикаго.

He ограничиваясь борьбой за права женщин, активно выступала за введение в стране «сухого закона». В 1878 году стала президентом Женского христианского союза трезвости, и оставалась на этом посту в течение 19 лет Сыграла важную роль во внесение изменений в Конституцию США.

Автор книг:

  • «Женщина и умеренность» (1883),
  • «19 чудесных лет, или Очерки из жизни девушки» (1886),
  • «Как добиться успеха: книга для девушек» (1888),
  • «Взгляд на прошедший полувек» (1889).

Память

В 1938 году в её честь был назван Уиллард-колледж. Подвижнической деятельности Ф. Уиллард посвящён роман М. Мейсон «Фрэнсис Уиллард, женщина-крестоносец» (1961).

Напишите отзыв о статье "Уиллард, Фрэнсис"

Примечания

Ссылки

  • [www.clubook.ru/encyclopaedia/uillard_frjensis_jelizabet_kjerolajjn/?id=36289 Уиллард, Фрэнсис]

Отрывок, характеризующий Уиллард, Фрэнсис

Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.