Уничтожить город, чтобы спасти его
Уничтожить город, чтобы спасти его (вариант: «уничтожить деревню, чтобы спасти её») — одна из самых знаменитых фраз периода войны США во Вьетнаме (1965—1973). Во время войны широко использовалась американскими журналистами в самых различных контекстах. Из-за частого цитирования оригинальный вариант этой фразы и её источник достаточно сложно определить.
Содержание
Происхождение
30—31 января 1968 года Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама начал своё первое стратегическое наступление, атаковав города и стратегические объекты на всей территории страны. В историю Вьетнамской войны это событие вошло как Тетское наступление.
Одним из объектов атаки стал небольшой город Бенче (ныне столица одноимённой провинции Бенче), расположенный в дельте Меконга южнее Сайгона. В результате нападения город в той или иной степени перешёл под контроль НФОЮВ. Силы 9-й пехотной дивизии США при поддержке авиации и артиллерии вступили с противником в уличные бои, в конечном счёте выбив его из города. В ходе боевых действий многие дома в Бенче были повреждены или разрушены.
7 февраля 1968 года корреспондент «Ассошиэйтед Пресс» Питер Арнетт (впоследствии получивший широкую известность своим освещение боевых действий в Ираке в 1991 и 2003 годах) отправил в сайгонский офис агентства заметку о сражении за Бенче. В заметке, в частности, упоминалось о том, что некий американский майор, имя которого Арнетт категорически отказался разглашать, заявил: «Было необходимо уничтожить город, чтобы спасти его» (англ. It became necessary to destroy the town to save it) [1]. Фраза произвела настоящую сенсацию в США, была подхвачена другими средствами массовой информации и многократно цитировалась, в том числе в контексте абсурдности американской политики во Вьетнаме.
Правдоподобность
Некоторые источники ставили под сомнение правдоподобность фразы, в частности, из-за того, что Арнетт не разглашал имени произнёсшего её майора. Газета «Нью Рипаблик» приписала авторство майору Честеру Брауну, отвечавшему во время сражения за артиллерийскую и авиационную поддержку[2]. Однако, как свидетельствует бывший капитан Майкл Миллер, служивший в Инженерном корпусе Армии США и во время Тетского наступления находившийся в Рать-Киен (город рядом с Бенче), фраза является достоверной и была произнесена совсем другим человеком. Согласно Миллеру, после сражения за Бенче в 3-м батальоне 39-го пехотного полка 9-й пехотной дивизии был дан брифинг для журналистов. Этот брифинг проводил начальник отдела батальона по связям с общественностью майор Бурис (Booris). Миллер вспоминает, что собравшиеся журналисты постоянно поднимали тему разрушений в Бенче в контексте соразмерности применения силами США огневой мощи. Пытаясь сдержать напор журналистов, Бурис в конце концов неосторожно заявил: «Нам пришлось уничтожить Бенче, чтобы спасти его». В ход брифинга тут же вмешался командир батальона подполковник Делюка (Deluca) и успешно довёл его до конца[3].
Интересно отметить, что корреспондент «Лос-Анджелес Таймс» Уильям Тоухи (Touhy) через несколько недель после сражения писал, что в результате боёв город был разрушен на 25 %, а не на 80 %, как сообщалось ранее[2].
Напишите отзыв о статье "Уничтожить город, чтобы спасти его"
Примечания
Ссылки
- [www.nhe.net/BenTreVietnam/ М. Миллер. Спасая Бенче] (англ.)
Отрывок, характеризующий Уничтожить город, чтобы спасти его
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
