Урбан, Мило

Мило Урбан
словен. Milo Urban
Дата рождения:	24 августа 1904(1904-08-24)
Место рождения:	Рабчице
Дата смерти:	10 марта 1982(1982-03-10) (77 лет)
Место смерти:	Братислава
Гражданство:	Словакия Словакия
Род деятельности:	Писатель, переводчик, журналист
Жанр:	рассказ, повесть, роман

Мило Урбан (словен. Milo Urban; 24 августа 1904, Рабчице — 10 марта 1982, Братислава) — словацкий писатель, переводчик, журналист и один из крупнейших современных словацких писателей. Родился в Рабчице (Наместово), учился в высшей лесной школе, но не закончил её из-за отсутствия средств.

Творчество

Писать начал рано; первый рассказ Урбана напечатан в 1922 году, в 1927 выпустил сборник рассказов: «Vykriky bez ozveny» (Крик без отклика), создал роман «Živý bič» (Живой бич). «Живой бич» — последняя империалистическая война, на фоне которой изображён процесс разложения старых устоев словацкой деревни и её революционизации. Основным достоинством романа является реализм изображения, позволявший автору, несмотря на его идейную ограниченность, дать яркую картину борьбы словацкого крестьянства против империалистической войны и австрийской монархии. Отдельные образы романа — дезертир Адам Главай, беднячка Ильчиха — достигают большой художественной силы. Роман имел заслуженный успех, выдержал в Чехословакии пять изданий и переведён на ряд европейских языков (немецкий, польский, сербский, а также русский). Второй роман Урбана, вышедший в 1920 году (вторая часть трилогии) — «Hmlyna úsvite» (Предрассветная мгла) — гораздо слабее: автор пытался обрисовать ту же деревню после войны и переворота в 1918—1928 годах. Благонамеренная проповедь и рассуждения подменили здесь реалистическое изображение действительности. Даже чешская критика признала «Предрассветную мглу» неудачей писателя. В 1932 году Урбан выпустил ещё сборник рассказов «S tichého frontu» (С тихого фронта), не представляющий, однако, ничего примечательного.

Примыкая в политике к «людовцам» (партия словацких католиков), Урбан являлся по своим взглядам клерикалом. Здесь причина его слабости как художника. Ложные предпосылки, узость кругозора мешали ему увидеть, понять и отразить всю сложность и богатство действительной жизни; он давал её в тенденциозно-упрощённом и искажённом виде.

Литература

• [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/leb/leb-6061.htm Урбан Мило] — статья из Литературной энциклопедии 1929—1939

В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929—1939, перешедший в общественное достояние, так как он был опубликован анонимно, и имя автора не стало известным до 1 января 1992 года.

Отрывок, характеризующий Урбан, Мило

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.