Утигуры

Утигуры (утригуры, утургуры, оногуры) — племенная группа булгар наряду с кутригурами (кутургурами) и др., кочевавшая в степях между Доном и Кубанью в V—VII веках. В VI веке находились в состоянии войны с кутригурами (кутургурами) возглавляемые своим царем Сандилхом. Впоследствии на время около 568 года они вошли в состав тюркского каганата. В 633 г. кутригуры объединились с утургурами и создали общее государство Великая Болгария. В 670 г. булгары после смерти Кубрата, потерпели поражение от хазар и утигуры во главе с Аспарухом в 679 году форсируют нижний Дунай и на отвоеванных у Византии землях (Мезия и Фракия) основывают Первое Болгарское царство. Главное археологическое отличие утигур от кутригур, ориентация умерших в могилах головой на север в отличие от кутригур головой на запад, а также широкое присутствие искусственной деформации черепа в отличие от кутригур, у которых данный обычай единичен.

Литература

• Златарски, Васил. История на Българската държава през Средните векове, т.1, ч.1. Второ фототипно издание. София, Академично издателство «Марин Дринов», 1994. (Болгарский язык).
• [web.archive.org/web/20110814032546/kronk.narod.ru/library/artamonov-mi-1962.htm Артамонов М. И. История хазар.] // Под редакцией и с примечаниями Л. Н. Гумилёва. — Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. 523 с.

Отрывок, характеризующий Утигуры

Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.