Фабер, Базилиус
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
| Базилиус Фабер |
Базилиус Фабер (нем. Basilius Faber; около 1520, Зорау, Лузация — около 1576, Эрфурт) — немецкий учёный и переводчик XVI века, писавший в основном на латинском языке.
Получил богословское образование в Виттенбергском университете; был ректором в Нордхаузене и Кведлинбурге, потом начальником августинской коллегии в Эрфурте. Сотрудничал в магдебургских «Centurien» и перевёл некоторые сочинения Мартина Лютера на латынь[1]. Его главным трудом считается «Thesaurus eruditionis scholasticae» (Лпц., 1571 и 1749).
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Напишите отзыв о статье "Фабер, Базилиус"
Ссылки
- [mdz10.bib-bvb.de/~db/bsb00008364/images/index.html?seite=490 Faber, Basilius] // Allgemeine deutsche Biographie, Bd.: 6, Elben — Fickler, Leipzig 1877
Примечания
- ↑ [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k4849m/f649.image Dictionnaire universel d’histoire et de géographie Bouillet Chassang: Basile Faber] (фр.)
Отрывок, характеризующий Фабер, Базилиус
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
