Ферре, Теофиль
| Теофиль Ферре | |
| Théophile Ferré | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Теофи́ль Шарль Жиль Ферре́ (фр. Théophile Charles Gilles Ferré; 6 мая 1846 года, Париж — 28 ноября 1871 года, Сатори) — участник Парижской Коммуны 1871, бланкист.
Биография
Теофиль Ферре родился в семье парижского служащего Лорана Ферре и Мари Ривьер. C 22-летнего возраста (1868 г.) принимал активное участие в революционно-антимонархистском движении. В кафе-клубах, где собирались массы представителей рабочего класса, Теофиль познакомился с Луизой Мишель. Во время борьбы французской Коммуны с версальскими регулярными армиями, Луиза проявила необычайное мужество и доблесть, сражаясь на баррикадах Монмартра. Теофиль Ферре неоднократно сидел в тюрьмах за нарушение закона о собраниях и за проведение стачек протеста.
После революции 4 сентября 1870 года Ферре служил в 152-м батальоне французской Национальной гвардии. После объявлении Коммуны стал её членом (13 784 голосов); входил в состав комитета бдительности XVIII округа (Монмартр). Был избран в состав Комиссии общей безопасности и с этого момента целиком посвятил себя подавлению контрреволюции, беспощадному искоренению и разоблачению происков её агентов. Непреклонность и принципиальная твёрдость Ферре неоднократно вызывали ярость и осуждение не только сторонников Версаля, но и колеблющейся, мягкотелой среды мелкобуржуазных демократов.
70 дней (с 18 марта по 26 мая) просуществовала Парижская Коммуна. Несмотря на сопротивление коммунаров, 21 мая версальцы прорвались в город и уже 28 мая овладели последним 20-м округом Парижа. Последнюю баррикаду защищал Ферре со своими товарищами. Когда патроны защитников кончились, Ферре удалось вырваться из окружения версальцев и избежать плена. Не поймав Ферре, версальские власти выместили всю свою злобу на его родных — родителях, сестре и братьях, живших в квартирке парижского предместья Леваллуа-Перре. В припадке отчаяния с уст матери Ферре сорвалось название улицы «Сен-Совёр». Улицу оцепили и прочесали каждый дом. Ферре арестовали и после суда приговорили к смертной казни.
28 ноября 1871 года, Теофиля Ферре отвезли на поле Сатори и расстреляли.
Напишите отзыв о статье "Ферре, Теофиль"
Отрывок, характеризующий Ферре, Теофиль
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
