1846 год
Поделись знанием:
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
| Годы |
|---|
| 1842 · 1843 · 1844 · 1845 — 1846 — 1847 · 1848 · 1849 · 1850 |
| Десятилетия |
| 1820-е · 1830-е — 1840-е — 1850-е · 1860-е |
| Века |
| XVIII век — XIX век — XX век |
| Григорианский календарь | 1846 MDCCCXLVI |
| Юлианский календарь | 1845—1846 (с 13 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7354—7355 (с 13 сентября) |
| От основания Рима | 2598—2599 (с 3 мая) |
| Еврейский календарь |
5606—5607 ה'תר"ו — ה'תר"ז |
| Исламский календарь | 1262—1263 |
| Древнеармянский календарь | 4338—4339 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1295 ԹՎ ՌՄՂԵ
|
| Китайский календарь | 4542—4543 乙巳 — 丙午 зелёная змея — красная лошадь |
| Эфиопский календарь | 1838 — 1839 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 1902—1903 |
| - Шака самват | 1768—1769 |
| - Кали-юга | 4947—4948 |
| Иранский календарь | 1224—1225 |
| Буддийский календарь | 2389 |
| Японское летосчисление | 3-й год Кока |
1846 (тысяча восемьсот сорок шестой) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в четверг. Это 1846 год нашей эры, 846 год 2 тысячелетия, 46 год XIX века, 6 год 5-го десятилетия XIX века, 7 год 1840-х годов.
Содержание
События
- 10 февраля — на северо-востоке Австрийской империи вспыхнуло Галицийское восстание. Подавлено в апреле[1].
- 20 февраля — польское демократическое общество подняло в Кракове восстание, которое должно стать началом общепольского восстания[2].
- 22 февраля — польские патриоты, захватившие Краковскую республику сформировали в Кракове Национальное правительство Польской республики. Диктатором восстания стал Ян Тыссовский[2].
- 27 февраля — под Краковом погиб один из лидеров Краковского восстания Эдуард Дембовский[2].
- 1 марта — восстание в Республике Гаити. Восставшие провозгласили президентом генерала Жана-Батиста Рише.
- 3 марта — русская и австрийская армия взяли Краков, подавив Краковское восстание 1846 года[2].
- 24 марта — в Республике Гаити восставшие свергли президента Жана-Луи Пьеро. Президентом стал генерал Жан-Батист Рише.
- 23 апреля — началась Мексикано-американская война.
- 13 мая — Соединённые Штаты Америки официально объявили войну Мексике[3].
- 15 мая — В Санкт-Петербурге основалось Императорское Русское археологическое общество.
- 16 мая — на Волге началась первая навигация парохода «Волга».
- 1 июня — аргентинский диктатор Хуан Мануэль де Росас расформировал «Народное общество Реставрации» (масорка)[4].
- 23 июня — бельгийский мастер Адольф Сакс получил патент на своё изобретение — новый духовой инструмент, названный в честь автора.
- 8 июля — организован первый в России Санкт-Петербургский парусный яхт-клуб.
- 23 сентября — открыта планета Нептун.
- 16 октября — считается днём рождения анестезиологии: в главной больнице Массачусетса зубной врач William P. Morton впервые серным эфиром усыпил молодого человека, которому хирург John C. Warren произвёл операцию по удалению подчелюстной сосудистой опухоли.
- 6 ноября — Российская империя, Пруссия и Австрийская империя подписали договор, по которому была ликвидирована Краковская республика. Её территория передана Австрии[2].
- 18 декабря — российский император Николай I издал рескрипт о правах беков и агаларов Азербайджана[5].
- 26 декабря — образована Шемахинская губерния Российской империи[5].
- На вооружение крепостной и береговой артиллерии поступил железный лафет, созданный полковником Венгловским.
- Появился счислитель Куммера, который серийно выпускался более 100 лет — до семидесятых годов XX века.
- Основана фирма по производству точной механики и оптических систем «Карл Цейсс Йена».
- Основан Графенталь, являющийся одним из старейших заводов Тюрингии, производящим традиционные немецкие фигурки и скульптуру из фарфора.
- Первую машину для производства мороженого с ручным приводом изобрела американка Нэнси Джонсон.
Наука
Напишите отзыв о статье "1846 год"
Литература
Железнодорожный транспорт
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1846 году
- 5 января — немецкий философ-идеалист Рудольф Кристоф Эйкен, лауреат Нобелевской премии по литературе 1908 г.
- 1 марта — Василий Васильевич Докучаев — знаменитый российский почвовед, испытатель природы, исследователь русского чернозёма
- 2 марта — Тереза Мария Креста, блаженная римско-католической церкви, монахиня.
- 5 мая — Генрик Сенкевич, польский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1905 г.
- 30 мая — русский ювелир Карл Фаберже.
- 17 июля — родился учёный-этнограф, путешественник Николай Николаевич Миклухо-Маклай.
- 6 октября — Джорж Вестингауз, американский промышленник, инженер и предприниматель. Изобретатель воздушных тормозов железнодорожного подвижного состава.
- 10 ноября — Мартин Веге́лиус, финский композитор, дирижёр, педагог и музыкально-общественный деятель
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1846 году
- 4 февраля — Варлаам Чикойский, игумен Чикойского Иоанно-Предтеченского монастыря, святой Русской церкви.
- 17 марта — Фридрих Вильгельм Бессель, величайший астроном XIX века (род. 1784).
- 7 апреля — Питер Вильгельм Генрих Хоссбах (1784—1846) — немецкий протестантский богослов (род. 1784).
- 8 июня — Родольф Тёпфер, швейцарский писатель и художник (род. 1799).
- 3 июля — Николай Алексеевич Полевой, русский писатель, драматург, литературный и театральный критик, журналист и историк (род. 1796).
- 23 августа — Вильгельм Карлович Кюхельбекер, русский писатель, поэт, драматург и общественный деятель (род. 1797).
- 24 августа — Иван Фёдорович Крузенштерн, русский мореплаватель, адмирал (1842), член-корреспондент (1803), почётный член (1806) Петербургской Академии наук (род. 1770).
- 25 августа — Джузеппе Ачерби, итальянский естествоиспытатель, путешественник, писатель, археолог, дипломат и этнограф (род. 1773).
- 10 декабря — Федерико Конфалоньери, ломбардский патриот, один из борцов за освобождение Италии (род. 1785).
- 15 декабря — Александр Иванович Тургенев, российский государственный деятель, историк (род. 1784).
См. также
Примечания
| Календарь на 1846 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1846 год
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
