Викрам-самват

Самватский календарь (Викрам-самват) — распространённый в Индии календарь, в котором продолжительность солнечного года связана с продолжительностью лунных месяцев. На нём основан современный непальский календарь.

Распространение и происхождение

Самватским календарём преимущественно пользовались в Северной и Центральной Индии. Летоисчисление по этой системе начинается с 57 года до н. э. и связывается с именем Викрама, или Викрамадитьи, которому посвящены многочисленные легенды, характеризующие его как национального героя и идеального правителя. О нём вспоминают как о правителе, который изгнал из Индии иноземных захватчиков. В большинстве легенд рассказывается о стремлении Викрама облагодетельствовать свой народ и о готовности его пожертвовать собой и своими личными интересами ради блага других. Он прославился своим великодушием, служением другим, мужеством и отсутствием высокомерия. Имя Викрамадитья, подобно имени Цезаря, стало символом и титулом, и многие последующие правители присоединяли его к своим именам.

В истории Индии титул «Викрамадитья» чеканили на своих монетах многие правители. Какой из них положил начало самватскому календарю — вопрос спорный. В I веке до н. э. кандидатуру на роль Викрамадитьи найти сложно. Более других под описание подходит Чандрагупта II, который воевал против иноземных захватчиков (см. Западные Кшатрапы) и изгнал их с индийской земли.

Поскольку летосчисление по самватской эре начинается с 57 года до н. э., то, следовательно, 1970 год григорианского календаря соответствует 2026—2027 годам самватского календаря.

См. также

• Древнеиндийский календарь
• Сакская эра

Отрывок, характеризующий Викрам-самват

И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.