Западные Кшатрапы

Западные Кшатрапы — древнее индийское царство, расположенное в Саураштре (Северо-Западная Индия). Существовало около 110—395 гг.

Предыстория

См. также: Индо-скифское царство

Одним из ранних индо-скифских государств в Саураштре было царство Адраштра. В начале I века до н. э. междуречье Инда и Нарбады вошло в состав сакского (в индийских источниках — шакского, также скифского) царства вождя Мауэса, занявшего трон индо-греческого царства в Гандхаре. В дальнейшем здесь существовало несколько шакских царств.

В I веке среди них усилилось царство Кшахаратов, распространившие свою власть на многие районы Северо-Западной Индии. Наиболее знаменитыми царями из этого рода были Бхумака и Нахапана. Последний правил около в 119 г. — 124 г. и считался самым могущественным царем Декана. Однако власть его была свергнута царем Андхры — Готамипутрой Сатакарни. После этого на короткое время, Западный Декан попал в зависимость от кушан, но власть их тоже длилась весьма недолго. Во второй половине II века, в Западном Декане стала господствовать династия Кшатрапов.

Возвышение Кшатрапов

Цари этой династии происходили от шакских (сакских) сатрапов, носивших титул кшатра, который на северо-западе Индии давали местным правителям — наместникам царя. Родоначальник династии Чаштана первоначально был наместником кушанов. В 30-е годы II века он стал править самостоятельно и принял титул махакшатрапа.

Его внук Рудрадаман I был весьма могущественным правителем. Он вел войны с царём Восточного Декана (вероятно с Сива Сри Сатакарни, правителем Андхары ?), которому нанёс поражение. Рудрадаман I воевал также с Кушанской империей, у которой отобрал низовья Инда. Он разбил яудхеев, государство которых располагалось в бассейне Сатледжа. К концу царствования Рудрадамана I власть Кшатрапов распространялась на Малву, Гуджарат, южную часть Раджастхана и некоторые районы Восточного Декана (ранее принадлежавшие Сатаваханам). Столицей Кшатрапов стал город Удджайн. Рудрадаман I был не только удачливым полководцем, но и весьма образованным человеком — знатоком грамматики, политических наук, логики и музыки.

Падение Кшатрапов

Об истории преемников Рудрадамана I известно немногое. Можно предположить, что споры о престолонаследии, восстания в покоренных Кшатрапами районах, и нападения могущественных соседей (Сатаваханов в их числе) постепенно ослабили государство шаков. Все достижения Рудрадамана I при его наследниках были сведены на нет. В первой половине IV века местные цари даже отказались от титула махакшатрапов, что, по-видимому, означало признание Кшатрапами главенства иранских Сасанидов.

В 348 году новый царь Кшатрапов Рудрасена III опять принял титул махакшатрапа. Но возрождение могущества Кшатрапов было недолгим. В 395 году правитель империи Гупта, Чандрагупта II, завоевал царство Кшатрапов и убил последнего шакского правителя Рудрасимху III. На этом государство Западных Кшатрапов прекратило своё существование.

Правители

Кшахарата династия

• Япираджая
• Хосписес
• Хикарака
• Абхирака
• Бхумака (?–119), сын Абхираки
• Нахапана (119–124), сын Бхумаки

Бхадрамахас, или Кардамака династия

Чаштана линия:

• Чаштана, махакшатрапа (ок. 78-130), сын Замотики
• Джаядаман, сын Чаштаны
• Рудрадаман I (ок. 130–150), сын Джаядамана
• Дамаджадасри I (170–175), сын Рудрадамана I
• Дживадаман (первый раз) (175, ум. 199), сын Дамаджадасри I
• Рудрасимха I (первый раз) (175–188, ум. 197), брат Дамаджадасри I
• Исварадатта (188–191)
• Рудрасимха I (второй раз) (191–197)
• Дживадаман (второй раз) (197–199)
• Рудрасена I (200–222), сын Рудрасимхи I
• Самгхадаман (222–223), сын Рудрасимхи I
• Дамасена (223–232), сын Рудрасимхи I
• Дамаджадасри II (232–239) совместно с
• Вирадаман (234–238)
• Ясодаман I (239), сын Дамасены
• Виджаясена (239–250), сын Дамасены
• Дамаджадасри III (251–255), сын Дамасены
• Рудрасена II (255–277)
• Висвасимха (277–282), сын Рудрасены II
• Бхартридаман (282–295), сын Рудрасены II
• Висвасена (293–304)

Рудрасимха II линия

• Рудрасимха II (304–348), сын свами Дживадамана, совместно с
• Ясодаман II (317–332), сын Рудрасимхи II
• Рудрадаман II (332–348)
• Рудрасена III, махараджа (348–380), сын Рудрадамана II
• Симхасена (380–384 или 385)
• Рудрасена IV (382–388), сын Симхасены
• Рудрасимха III (388–395)

Литература

• [kazantip.zzx.su/biblio/ptolemeus.htm КЛАВДИЙ ПТОЛЕМЕЙ География]
• [www.fordham.edu/halsall/ancient/periplus.asp The Periplus of the Erythraean Sea: Travel and Trade in the Indian Ocean by a Merchant of the First Century]
• [historik.ru/books/item/f00/s00/z0000015/st015.shtml История Индии (Антонова К. А., Бонгард-Левин Г. М., Котовский Г. Г.)]
• [pravitelimira.ru/biograf/bio_k/kshatrapy.php Кшатрапов династия]

Отрывок, характеризующий Западные Кшатрапы

Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…