1873 год
Поделись знанием:
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
| Годы |
|---|
| 1869 · 1870 · 1871 · 1872 — 1873 — 1874 · 1875 · 1876 · 1877 |
| Десятилетия |
| 1850-е · 1860-е — 1870-е — 1880-е · 1890-е |
| Века |
| XVIII век — XIX век — XX век |
| Григорианский календарь | 1873 MDCCCLXXIII |
| Юлианский календарь | 1872—1873 (с 13 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7381—7382 (с 13 сентября) |
| От основания Рима | 2625—2626 (с 3 мая) |
| Еврейский календарь |
5633—5634 ה'תרל"ג — ה'תרל"ד |
| Исламский календарь | 1290—1291 |
| Древнеармянский календарь | 4365—4366 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1322 ԹՎ ՌՅԻԲ
|
| Китайский календарь | 4569—4570 壬申 — 癸酉 чёрная обезьяна — чёрный петух |
| Эфиопский календарь | 1865 — 1866 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 1929—1930 |
| - Шака самват | 1795—1796 |
| - Кали-юга | 4974—4975 |
| Иранский календарь | 1251—1252 |
| Буддийский календарь | 2416 |
| Японское летосчисление | 6-й год Мэйдзи |
1873 (тысяча восемьсот семьдесят третий) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в среду. Это 1873 год нашей эры, 873 год 2 тысячелетия, 73 год XIX века, 3 год 8-го десятилетия XIX века, 4 год 1870-х годов.
Содержание
События
- Мировой экономический кризис 1873 года явился рубежом, когда капитализм вступил в монополистическую стадию, в публикациях социалистов именуемую империализмом — «высшей и последней стадией».
- 10 января — военная реформа в Японии: по инициативе Омуры Масудзиро и Ямагаты Аритомо, правительство ввело в стране всеобщую воинскую повинность. Отныне все мужчины, достигшие 20-летнего возраста, были обязаны проходить службу в армии независимо от своего социального происхождения.
- 11 февраля — отрёкся от престола король Испании Амадей Савойский[1].
- 3 апреля — избирательная реформа в Австро-Венгрии. Введены прямые выборы в рейхсрат во всех куриях, кроме сельской[2].
- 1 мая — в Вене открылась Международная промышленная выставка[3].
- 5 мая — заключён Скандинавский валютный союз между Данией и Швецией.
- 9 мая — крах Венской биржи, ознаменовавший начало мирового экономического кризиса, продолжавшегося до 1879 года[3].
- 4 июня — на пост президента Гватемалы вступил либерал Хусто Руфино Барриос[4].
- 6 июня — российский император Александр II и император Австро-Венгрии Франц Иосиф I заключили консультативное соглашение[3].
- 24 августа — между Россией и Хивинским ханством заключён Гендемианский мир[5].
- 27 августа — в Гватемале принят закон о секуляризации имущества католической церкви[4].
- 7 сентября — президентом Испанской республики стал председатель кортесов Эмилио Кастелар-и-Риполь[6].
- 23 октября — германский император Вильгельм I присоединился к консультативному соглашению императоров Александра II и Франца Иосифа[3].
События без точных дат
- Военный инженер В. А. Пашкевич построил первую в России аэродинамическую трубу. Она использовалась для опытов в области баллистики.
- Дебаты о завоевании Кореи в правящих кругах Японии.
Наука
Театр
Напишите отзыв о статье "1873 год"
Литература
Железнодорожный транспорт
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1873 году
- 28 января — Ахмет Байтурсынулы, казахский общественный деятель, просветитель, учёный-лингвист, литературовед, тюрколог и переводчик.
- 4 февраля — Михаил Михайлович Пришвин, русский советский писатель, автор произведений о природе, охотничьих рассказов, произведений для детей разного возраста.
- 13 февраля — Федор Иванович Шаляпин — русский оперный и камерный певец, высокий бас.
- 1 апреля — Сергей Васильевич Рахманинов, русский композитор, пианист и дирижёр; крупнейший представитель мирового пианистического искусства.
- 3 апреля — Амангельды Иманов — руководитель восстания 1916 года в Казахстане.
- 2 мая — Юргис Балтрушайтис, русский и литовский поэт, дипломат.
- 22 августа — Александр Александрович Богданов, русский писатель и политический деятель.
- 3 октября — Иван Сергеевич Шмелев, русский писатель, публицист, православный мыслитель («Гражданин Уклейкин», «Человек из ресторана», «Солнце мёртвых», «Богомолье», «Лето Господне»).
- 23 ноября — Иоаким Иоакимович Вацетис, латышский, советский военачальник, главнокомандующий Вооружёнными Силами РСФСР (1918—1919).
- 13 декабря — Брюсов, Валерий Яковлевич, русский поэт, прозаик, драматург, теоретик символизма, критик, переводчик, литературовед.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1873 году
- 21 января — Елена Павловна (Фредерика Вюртембергская), русская великая княгиня, супруга великого князя Михаила Павловича, благотворительница, государственная и общественная деятельница (род. 1807).
- 31 января — Андрей Андреевич Жандр, русский драматург и переводчик.
- 25 августа — граф Эуста́хы Тышке́вич, литовский и белорусский археолог, историк, коллекционер.
- 3 октября — Капитан Джек, вождь индейского племени модок. Казнён.
- 1 ноября — Эмиль Габорио, французский писатель один из основоположников детективного жанра; (р. 1832).
См. также
|
1873 год в Викитеке? |
|---|
Примечания
| Календарь на 1873 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1873 год
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
