Филипп, Николай Дмитриевич

Николай Дмитриевич Филип
Nicolae Filip
Место рождения:	село София Бэлцкого уезда (ныне Дрокиевский район)
Место смерти:	Бельцы
Научная сфера:	радиофизика
Место работы:	[www.usb.md Бельцкий государственный университет им. Алеку Руссо]
Награды и премии:

Николай Дмитриевич Филип (3 марта 1926, с. София Бэлцкого уезда — 15 мая 2009, Бельцы) — специалист в области физики, работал по теме «распространение ультракоротких радиоволн», почётный член Академии наук Молдовы. Бывший член КПСС.

Работал ректором в Бельцком государственном университете им. Алеку Руссо

Биография

• Кандидат физико-математических наук (1962)
• Доктор физико-математических наук (1979)
• Профессор университета (1980), ведущий специалист в области радиофизики.
• Отличник народного образования СССР (1971).
• 1973 г. присуждается почётное звание Заслуженный работник высшей школы МССР.
• 1995 г. избирается почётным членом Академии Наук Молдовы.
• 1996 г. присуждается Государственная Премия Республики Молдова в области науки и техники.
• С 1997 года Н. Д. Филипп действительный член Международной Академии Наук Высшей школы.
• 2000 г. почётный доктор Ясского Технического университета им. Г.Асаки.
• Н. Д. Филипп был включён в сборник «2000 выдающихся учёных 20-го столетия», изданный Международным биографическим центром.
• с 2001 года является почётным гражданином города Бельцы.

Награждён орденами

• Трудовой славы (1995)
• Орден Республики (2001)

Решением Бэлцкого муниципального Совета № 11/24 от 03.04.2001 г. занесён в Книгу Почёта с присвоением ему звания «Почётный гражданин мун. Бэлць».

30 марта 2010 года на III очередном заседания муниципального Совета Бельц принято решение о присвоении части улицы «26 Марта» имени академика Н. Филиппа.

Публикации

• Современные методы исследования динамических процессов в ионосфере (с Н. Ш. Блаунштейном, Л. М. Ерухимовым и другими). Кишинёв: Штиинца, 1991.

Отрывок, характеризующий Филипп, Николай Дмитриевич

В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.