Финк, Виктор Григорьевич
| Виктор Григорьевич Финк | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Жанр: | |
Виктор Григорьевич Финк (1888, Одесса—1973, Москва) — русский советский писатель и переводчик.
Содержание
Биография
Родился в Одессе, в интеллигентной семье. В 1906 году окончил коммерческое училище. Учился на юридическом факультете сначала в Одессе, а с 1909 года в Париже, где его и застала мировая война. Ушёл волонтёром во французскую армию и был записан в Иностранный легион. Незадолго до революции вернулся в Россию.Виктор Григорьевич Финк скончался в Москве в 1973 году. Похоронен на Новом Донском кладбище.
Творчество
Финк известен как автор ряда живых, не лишённых юмора и тонкой наблюдательности очерков о быте еврейских земледельческих колоний и колхозов в Крыму, Белоруссии и Биробиджане («Евреи на земле», Гиз, М. — Л., 1929; «Евреи в тайге», «Федерация», М., 1930; 2-е изд., 1932). В очерках даны зарисовки образов вчерашних бесправных обитателей еврейского гетто, которым революция дала впервые право почувствовать себя гражданами Советской страны, право работать на земле. Финк умело передавал своеобразие жизни новых работников земли, в которой причудливо переплелись традиции поколений, старые бытовые нормы с новыми отношениями, новой, социалистической техникой и культурой.
Менее удачна пьеса Финка «Новая родина» («Сов. литература», М., 1933), посвящённая теме коллективизации евреев в Биробиджане. Автор концентрирует своё внимание на бытовых мелочах, на особенностях лексики героев в ущерб типическим обобщениям, сюжетной интриге.
Наибольший интерес представляла книга Финка из эпохи мировой войны «Иностранный легион» («Роман в 13 новеллах», «Советский писатель», 1935; 2-е изд., 1936; новая редакция - 1958). Сюжетно-заострённые новеллы, напоминающие по манере военные рассказы Мопассана, Доде, ведутся от лица русского солдата-легионера. Страшные, нелепые, жестокие до цинизма эпизоды тыловой, окопной и боевой жизни легиона, описанные Финком, обнажают всю бессмысленность бойни народов. Антимилитаристическое содержание книги не носит однако пацифистского оттенка. Автор убедительно показывает нарастание протеста у пестрой, разноязычной массы легионеров, впервые на войне догадавшейся об истинных виновниках мировой бойни. Острота характеристик, драматизм ситуаций сочетаются с тонким лиризмом и юмором. Участник антифашистского конгресса писателей в Мадриде (июнь 1937).
Последняя повесть «Гибель мира» («Красная новь», 1938, № 9) давала интересный фактический материал из быта молдавской деревни, охваченной в дореволюционные годы сектантским движением, руководимым кулацкой верхушкой. "Литературные воспоминания" содержат значительный фактический материал, но изобилуют ошибками и неточностями.
Награды
- орден "Знак Почёта" (1939)
Библиография
- Жорес. Л., 1925
- Бракованные люди. Л., 1926
- Рассказы ненужного человека. Л., 1926
- Так умирают революционеры. М., 1926
- Бузя Липак. М., 1928
- Евреи на земле. М., 1929
- На пути из Египта. М., 1929
- Евреи в поле. М., 1930
- Евреи в тайге. М., 1930, 1932
- Рыба-фиш. М., 1931
- Сторона таежная. М., 1931
- Новая родина. М., 1933
- Иностранный легион. М., 1935, 1936
- Гибель мира. М., 1939
- 25 лет назад. М., 1940
- Во Франции. М., 1942
- Воспитание зверя. М., 1942
- Верхом на тигре. Свердловск, 1942
- Бедная Франция. Магадан, 1944
- Судьба Анри Ламбера. М., 1948
- Иностранный легион. М., 1958
- Литературные воспоминания. М., 1960
- Иностранный легион. М., 1962
- Литературные воспоминания. М., 1963
- Загадочное исчезновение Рене. М., 1966
- Молдавская рапсодия. М., 1966
- Литературные воспоминания. М.,1968
- Иностранный легион. М., 1969
- Иностранный легион. М., 1973
Напишите отзыв о статье "Финк, Виктор Григорьевич"
Литература
- Краткая литературная энциклопедия. Т.7. М., 1972.- С.983-984.
- Надеждина М. Новый роман о Франции // Огонек,1943.№ 42.
- [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/leb/leb-6771.htm Финк Виктор Григорьевич] — статья из Литературной энциклопедии 1929—1939
В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929—1939, перешедший в общественное достояние, так как он был опубликован анонимно, и имя автора не стало известным до 1 января 1992 года.
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Финк, Виктор Григорьевич
– Mais le riz? [Но рис?]Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
