Фёдор Борисович (князь волоцкий)

Фёдор Борисович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Свадьба Фёдора Борисовича</td></tr>
Удельный князь Волоцкий
1494 — 1513
Регент:	Ульяна Михайловна (1494 — )
Предшественник:	Борис Васильевич
Преемник:	Волоцкое княжество вошло в состав Великого княжества Московского
Наследник:	нет
Вероисповедание:	православие
Рождение:	1476(1476)
Смерть:	1513(1513)
Место погребения:	Иосифо-Волоцкий монастырь
Род:	Рюриковичи
Отец:	Борис Васильевич
Мать:	Иулиания (Ульяна) Михайловна
Супруга:	имя не указано
Дети:	нет

Фёдор Борисович Волоцкий (1476—1513) — последний удельный князь волоцкого княжества (1494—1513).

Происхождение и семья

Рюрикович, представитель правящей семьи московских князей — внук Великого князя московского Василия Тёмного, старший сын удельного князя Бориса Васильевича и Иулиании (Ульяны) Михайловны (дочь Михаила Дмитриевича Холмского), племянник великого князя московского Ивана III и двоюродный брат Василия III. Имел младшего брата Ивана — князя Рузского. Оба брата детей не имели. Фёдор был женат с 1504 года (имя жены Лицевой летописный свод не называет), а Иван на его свадьбе разболелся и умер.

Управление княжеством

В правление княжеством вступил после смерти своего отца в 1494 году, при этом часть княжества с городом Руза была выделена в удел младшему брату Ивану. Мать Ульяна Михайловна опекала обоих сыновей.

В 1497 году совместно с братом Иваном «били челом» Ивану III, чтобы тот взял доставшихся им от бабки Марии Ярославны (жены Василия Тёмного) московские и тверские сёла. Взамен получили сёла Белая Колпь и Буйгород.

В управлении княжеством отличался грабежом зажиточного населения, вымогании денег с применением пыток. Особенно усилились эти тенденции после 1503 года, когда умерли его брат Иван и мать, а Иван III конфисковал их наследство, на которое, очевидно рассчитывал князь Фёдор Борисович. Поддержку в этой конфискации царю Ивану оказал игумен Иосиф Волоцкий. Естественно после этого отношения князя с Иосифом Волоцким испортились. Фёдор Борисович пользовался при этом поддержкой игумена Волоцкого Возмицкого монастыря Алексея Пильемова. Похоронен в Иосифо-Волоцком монастыре. После смерти удел перешёл во владение царя Василия III.

Служба воеводой

Во время русско-литовской войны 1500—1503 годов в 1500 году вместе с братом Иваном и А. Ф. Челядниным командовал ратью на северо-западе, которая, разбив литовцев около реки Ловать, взяла Торопец. В 1502 году участвовал в неудачном походе под командованием царского сына Дмитрия Жилки на Смоленск.

Во время Казанско-русской войны 1505—1507 года участвовал в неудачном походе 1506 года на Казань.

Во время русско-литовской войны 1512—1522 годов в 1512 году во время похода на Смоленск был командиром сторожевого полка.

Литература

• Славянская энциклопедия. Киевская Русь — Московия: в 2 т. / Автор-составитель В. В. Богуславский. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — 5000 экз. — ISBN 5-224-02249-5.

Отрывок, характеризующий Фёдор Борисович (князь волоцкий)

Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.