Хирт, Фридрих

Фридрих Хирт
Friedrich Hirth
Фридрих Хирт с супругой
Дата рождения:	16 апреля 1845(1845-04-16)
Место рождения:	Грефентонна
Дата смерти:	10 января 1927(1927-01-10) (81 год)
Место смерти:	Мюнхен
Научная сфера:	синология

Фридрих Хирт (нем. Friedrich Hirth, кит. 夏德, пиньинь Xià Dé; 16 апреля 1845, Графентона, Саксен-Гота — 10 января 1927, Мюнхен) — немецко-американский синолог, историк, один из основателей синологии США. Окончил Лейпцигский и Берлинский университеты. Докторской степени удостоен в 1869 г. в Грайфсвальдском университете. В 1870—1897 гг. служил в Шанхайской морской таможне. В 1902 г. приглашён на вновь открывшуюся кафедру китайского языка и литературы Колумбийского университета (Нью-Йорк). В 1920 г. с ним вёл переговоры Кан Ювэй о полном переводе и издании на английском языке трактата «Да тун шу». После отставки вернулся в Германию. Своё книжное собрание Хирт завещал Берлинской библиотеке, после Второй мировой войны оно оказалось в Кракове.

Избранная библиография

• China and the Roman Orient: Researches into their Ancient and Medieval Relations as represented in old Chinese Records (1885)
• Ancient Porcelain: A Study in Chinese Mediœval Industry and Trade (1888)
• Text-Book of Documentary Chinese (2 Bände, 1885-88)
• Chinesische Studien, volume i (1890)
• Die Lander des Islam nach Chinesischen Quellen (1895)
• Ueber fremde Einflüsse in der chinesischen Kunst (1896)
• China im Zeichen des Fortschrittes (Sonderabdruck aus: Deutsche Monatsschrift für das gesamte Leben der Gegenwart, Jg. 1902, S. 511—535) (Berlin: Duncker 1902)
• Chinesische Ansichten über Bronzetrommeln (MSOS I,7) (Leipzig: Harrassowitz 1904)
• Scraps from a Collector’s Note-book, Being Notes on Some Chinese Painters of the Present Dynasty, with Appendices on Some Old Masters and Art Historians (1905)
• Syllabary of Chinese sounds (1907)
• The Ancient History of China (1908)
• Mr. Kingsmill and the Hiung-nu (Sonderabdruck aus JAOS 30,1 (1909) 32-45) (Leipzig: Harrassowitz 1910) (mit William Woodville Rockhill)Zhao Rukuo (趙汝适/赵汝适): His work on the Chinese and Arab trade in the 12th and 13th centuries, entitled Chu-fan-chi. (Erstveröffentlichung in St. Petersburg 1911; Reprint Ch’eng-wen Publishing Taipeh 1967; reprinted 1977)
• The Story of Chang K’ien, China’s Pioneer in Western Asia: Text and Translation of Chapter 123 of Ssi-Ma Ts’ien’s Shi-Ki (1917)
• Native Sources for the History of Chinese Pictorial Art (1917)
• The Ancient History of China. To the End of the Chou Dynasty. (1923)
• Über ein chinesisches Konversations-Lexikon (=Zs.f.Bücherfreunde.9)

Литература

• Eduard Erkes: Friedrich Hirth. In: Artibus Asiae. Vol. 2, No. 3 (1927), 218—221 (Nachruf)
• Festschrift für Friedrich Hirth zu seinem 75. Geburtstag 16. April 1920. Berlin 1920
• Hirth Anniversary Volume. London: Probsthain, [1923] (Asia major: Introductory Volume)
• Ta T’ung Shu. The One World Philosophy of K’ang Yu-wei. Tr. by Lawrence J. Thompson. L., 1958.

Ссылки

• [lib.tdc.ac.jp/cgi-bin/exec_cgi/natydet.cgi?CGILANG=japanese&U_CHARSET=euc-jp&ID=DA04112185&BRNUM=1 Библиография]
• [www.isaran.ru/?q=ru/person&guid=ADA14DCD-4B64-49E5-AB11-419DA3E1C532 Информация] на сайте ИС АРАН

Отрывок, характеризующий Хирт, Фридрих

– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.