Хризостом (Воинович)
Епи́скоп Хризосто́м (в миру Любислав Воинович, серб. Љубисав Војиновић; 2 (15) июня 1911, село Салаковац — 24 сентября 1989, Браничево) — епископ Сербской православной церкви, епископ Браничевский.
Биография
Начальную школу окончил в Великом Црниче, а нижнюю гимназию — в Пожареваце. После этого он поступил в духовную семинарию святого Саввы в Сремских Карловцах, по завершению которой в 1930 году он поступает на богословский факультет Белградского университета. В том же году он стал послушником Раваница[1].
После завершения военной службы в 1935 году с благословения епископа Бранического Вениамина архимандрит Иустин (Попович) в Великий четверток постригает его в монашество с именем Хризостом[1].
На Пасху того же года в Соборной церкви в Пожареваце был рукоположён в сан иеродиакона. 16 (29) апреля в церкви святого Николая в Пожареваце был рукоположён в сан иеромонаха[1].
В мае 1947 году был избран титулярным епископом Моравичским, викарием Патриарха Сербского и хиротонисан 15 июня того же года в Соборной церкви у Белграде[1].
В июне 1951 года[2] был избран епископом Будимским, но венгерские власти не пустили его на кафедру[3].
12 июня 1952 года избран епископом Браничевским[4].
Состояние, которое он нашел в епархии, во многих отношениях, было трудным. Посетил многие церкви в своей епархии, монастыри, много проповедовал, писал.
В 1958 году назначен редактором «Православного мисионара»; оставался в этой должности 25 лет. Благодаря его неустанным трудам, эта газета вскоре становится небольшим по тиражу периодическим изданием Сербской православной церкви[1].
Он был участником многих официальных делегации Сербской православной церкви, много путешествовал. О своём путешествии по Святой Земле в 1959 году написал книгу «Тихи глас», которая стала самым известным его произведением[1].
По его инициативе возвратил мощи святого князя Лазаря в его задужбину — монастырь Раваница[1].
В 1979—1980 годы временно управлял Банатской епархией[5].
В 1986 году часть из его многочисленных проповедей и статей были опубликованы в книге под названием «Тихи глас» (Тихий голос)[1].
За время управления им Браничевской епархией было освящено 30 новых храмов, 85 приходских домов и 13 монастырских корпусов, особое внимание он уделял подготовке священнических кадров и развитию монастырей[6].
Скончался 24 сентября 1989 года в своей резиденции[2] после долгой и тяжёлой болезни. Похоронен 26 сентября с южной стороны Собора Святого архангела Михаила и Гавриила в Пожареваце в присутствии большого числа епископов, священников, монашествующих и верующих Браничевской епархии[1].
Напишите отзыв о статье "Хризостом (Воинович)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [casopis.sabornost.org/tekst.php?d=3&serija=1&id_sveska=11&id_tekst=125 Додатак — Сећање на владику Хризостома | «Саборност» 1-4/V (1999)]
- ↑ 1 2 [books.google.com/books?id=laK3o74evb4C&pg=PA147&dq=verschied+an+seinem+Amtssitz KIRCHE IM OSTEN 35/1992] в Google Книгах
- ↑ [www.pravenc.ru/text/153573.html БУДИМСКАЯ ЕПАРХИЯ] // Православная энциклопедия. Том VI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2003. — С. 318-319. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2
- ↑ webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:97jpWsiT7jQJ:users.sch.gr/markmarkou/1989/koim1989.htm
- ↑ [www.eparhijabanatska.rs/istorija/ ИСТОРИЈА | Српска Православна Епархија банатска]
- ↑ Свящ. Драган Лазич, диак. Златко Матич [www.pravenc.ru/text/153329.html БРАНИЧЕВСКАЯ ЕПАРХИЯ] // Православная энциклопедия. Том VI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2003. — С. 184-185. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2
Отрывок, характеризующий Хризостом (Воинович)
– Чорт его дери вашего императора!И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
